Харьковский бизнес уже имеет свою идентичность. Александр Чумак

В последнее время усилился террор россиян против бизнеса, который продолжает работу в Харькове. Вражеские дроны умышленно атакуют цеха и производства, страдают торговые заведения и сферы обслуживания. Президент Ассоциации частных работодателей Александр Чумак рассказал, как бизнес воспринимает российский террор, намерены ли предприниматели покидать город-крепость, как восстанавливаются после прилетов и как получить компенсацию российскими активами.

О терроре рашистов

Харьков уже имеет свою идентичность, об этом можно говорить, что харьковчане никогда не сдадутся, и харьковчане будут стоять до последнего

Сначала, если можно, давайте сразу поговорим о той ситуации, которая сейчас складывается в Харькове. Кроме того, что мы видим постоянный гражданский террор, последние атаки направлены именно на бизнес.

Уже была такая попытка в том году, когда, если мы помним, россияне прошлись по знаковым предприятиям. "Фактор", "Мясной", "Эпицентр". Известно, что все это и волонтеры. Тогда это было попыткой повлиять именно на Харьков, харьковчан, для того, чтобы вызвать именно у общественности, у бизнеса какие-то реакции, которые были бы на руку именно агрессору. То есть, чтобы заставить власть договариваться с россиянами. Тогда Харьков показал, что нет, это не пройдет, и поэтому на время это было прекращено, и мы видели только обстрелы каких-то объектов, которые могли быть военными или помогать военным.

В последнее время давление на гражданские предприятия снова усилилось, и об этом говорят все аналитики, я их поддерживаю, о том, что это именно инструмент давления для старта переговоров, которые будут давать какие-то преференции агрессору. Причем, я обращаю внимание, это не только Харьков, это все прифронтовые города, Сумы, Херсон, Одессу, Днепр. Все, чтобы усложнить экономическое положение этих регионов, потому что бизнес предоставляет рабочие места, бизнес помогает военным, бизнес обеспечивает устойчивость региона, и поэтому очень важно россиянам, чтобы мы начали каким-то образом предпринимать шаги, которые будут на руку агрессору.

Ну для того, чтобы и предложение последнего США, например, уступка территориям, оно воспринималось более нормальным для того, чтобы остановить военные действия. Но Харьков уже имеет свою идентичность, об этом можно говорить, что харьковчане никогда не сдадутся, и харьковчане будут стоять до последнего, и не смотря ни на что, продолжать работать, обеспечивать устойчивость и региона, и поддерживать наших защитников.

Я хотела как раз спросить, скажите, пожалуйста, относительно настроения среди, в частности, людей, работающих в бизнесе, которые, возможно, уже подвергались обстрелам, они будут уезжать из региона?

Ну, сказать, что настроения нормальные нельзя, потому что когда прилетает, гибнут люди, это большая беда, когда уничтожается бизнес, как источник создания добавленной стоимости, доходов, места работы, это тоже плохо.

Но, несмотря на это, я не слышал ни от одного предпринимателя слова, касающиеся, там, давайте это уже прекращать, договариваться. Паники нет, все понимают сложность, как правило, у всех предпринимателей есть план на случай, если такой риск наступает, уже все имеют опыт восстановления после прилета. Поэтому мы сплачиваемся, друг другу помогаем. Относительно выезда, насколько я понимаю и знаю, в регионе остались, как правило, предприятия, которые вывезти либо невозможно, либо очень сложно.

Плюс бизнесы, работающие в сфере предоставления услуг, ну куда им релоцироваться, они не смогут работать там, им нужно найти новых клиентов, новое место предоставления услуг, и это достаточно сложно. Плюс нужно учитывать, что регионы Запада Украины, там их экологическая емкость полностью выбрана, и там даже конкуренция уже настолько высока, что туда уезжать не имеет смысла. Бизнес пытается работать.

Относительно того, как бизнес себя ведет, я вижу, что некоторые предприятия, особенно производственные, они стараются не участвовать в каких-либо публичных мероприятиях. Это понятно, чтобы не светиться, не показывать, что они работают, не делать презентации, не рассказывать, как они работают. И для меня это понятно, абсолютно, это один из инструментов защиты и минимизации рисков. Но работаем, продолжаем стоять и помогать, еще раз буду говорить, постоянно помогать нашим защитникам.

Об условиях работы в Харькове и "экономическом сепаратизме"

Мне сказали, что это экономический сепаратизм, но я сказал, что мы будем возвращаться к этому вопросу и настанет то время, когда мы не сможем без этого решить существующие проблемы. Потому что нужно не забывать, у нас еще есть оккупированные территории, которые нужно будет восстанавливать и интегрировать в экономику Украины.

Скажите, пожалуйста, если можно несколько цифр, насколько сейчас много ФЛП, юрлиц, работающих в Харькове? Я понимаю, что в 2022 году было сокращение, что мы видим последний год, какие тенденции у нас, есть ли у нас бизнес, который появляется новый, или это бизнес, например, или ветеранский, или бизнес ВПЛ?

По последней статистике, которую я вижу в городе Харькове, зарегистрировано, не могу сказать, все ли работают, примерно 180 тысяч ФЛП, это достаточно большая цифра, она несколько меньше, чем была перед войной.

У нас появляются новые закрывающиеся ФОПы, которые в общем динамика положительная, небольшой плюс у нас есть. Почему это происходит? Потому что, во-первых, бизнес некоторый уже возвращающийся начинает работать, тот, который останавливался, начинает работать, плюс нам очень помогли в том году международные доноры и программы, которые здесь работали, то же «Собственное дело», потому что она дает возможность привлечь средства, если ты зарегистрирован ФЛП, и некоторые предприниматели именно поэтому возобновляли свою деятельность. У нас есть некоторое изменение в структуре экономики, оно связано именно с военным положением.

К сожалению, очень страдает образование, потому что оно у нас запрещено. Те предприятия, которые работают коммерческие, частично работают онлайн или работают те предприятия, в которых есть безопасные пространства. Это ясно.

Достаточно активно развивается сфера услуг, потому что мы находимся достаточно близко к фронту и военные, которые имеют возможность отдохнуть там пару дней, они отдыхают в Харькове, то есть услуги кафе, рестораны, барбершопы, парикмахерские, фитнес-центры. Это то, что постоянно предоставляет услуги.

Очень активно работает ремонт любой техники, авто, неважно, и в принципе у нас любое предприятие, занимающееся ремонтом, может ремонтировать военную технику. Поэтому это направление достаточно стабильно развивается и есть некоторая активность, восстановление производства продуктов питания, это от выращивания до производства уже конечных продуктов. Это также связано с тем, что многие фермерские хозяйства, которые остановили деятельность, они возобновили, понятно, что частично, не полностью, еще заминированы поля, но тем не менее все же есть потребность в продуктах питания, она стимулирует развитие этого направления и он более-менее у нас работает. Опять же, благодаря донорам, которые предоставляют средства и не смотря на то, что USAID ушел со своими программами, все же частично доноры заместили это направление и предоставляют гранты.

Ветеранский бизнес, ВПЛ-бизнес, он присутствует?

Конечно. Предприниматели-ветераны уже консультируют других ветеранов, у нас уже эксперты, которые предоставляют такие консультации, которые были защитниками, и это помогает более активно использовать эти инструменты для социально-экономической реабилитации именно тех, кто возвращается с фронта.

Скажите, пожалуйста, что на данный момент сделано, какие, возможно, льготы, особое условие? Вы ведете переговоры с местными властями, ведете ли вы переговоры с национальным органом власти, с правительством? Что отличает бизнес-климат в Харькове от другой страны?

Я начну с последнего вопроса. Мне удалось сравнить бизнес-климат Харьков-Киев, и недавно я был на западе Украины. Мы живем в этих условиях, и мы уже к ним привыкли, мы понимаем, как себя вести, как минимизировать риски, что делать, если прилетело, и так далее. Харьковчане, я уже сказал, свою идентичность, сразу сплачиваются, помогают другим. Если кафе разбито, то мы все равно зайдем, закажем кофе, мы работаем, это у нас уже наша обязанность поддержать. Мы понимаем, что это небольшие деньги, но это моральная поддержка, прежде всего, чтобы предприниматель продолжал работать.

Киев более беззаботно себя чувствует, запад Украины, предприятия работают без проблем, и даже в некоторых регионах есть регионы, в которых нет комендантского часа, поэтому бизнес может работать, развиваться. Как мы работаем с властью? Во-первых, мы стараемся инициировать и предлагать решения, которые помогут бизнесу оставаться здесь и работать, не смотря ни на что. У нас двенадцать месяцев в Харькове бизнес был освобожден от налога на землю и имущество.

К сожалению, последняя сессия не приняла такого решения и решение, которое было принято, касается только коммунальных предприятий и учреждений здравоохранения. Мое предположение, что это связано с тем, что город не получил дотацию соответственно на квартал, и поэтому бизнес, к сожалению, снова будет вынужден платить эти налоги. Мы снова будем обращаться в Кабинет министров, чтобы этот инструмент был возвращен.

Кроме того, у нас уже есть наработка по внедрению специального экономического статуса для региона, предусматривающего, во-первых, сниженные налоги, специальные инструменты поддержки бизнеса. Мы говорим, что основной фокус должен быть на бесплатных деньгах, то есть грантах, помогающих развиваться.

Нам нужна помощь в привлечении персонала, потому что сейчас огромный дефицит. Мы настаиваем на расширении инструментов бронирования для предпринимателей, работающих в регионе, чтобы обеспечить предприятия рабочей силой. Также это вопрос налаживания логистики, привлечения международных партнеров, включение Харькова в единую оборонную стратегию Европейского Союза как наиболее восточную точку, которая является метрополисом и которая единственная может быть крепостью для сдерживания агрессора в будущем на 50-100 лет как часть Объединенной Европы. То есть мы с этим работаем, также мы работаем с центром занятости по адаптации программ «Собственного дела», которая есть, увеличение сумм финансирования, распространение на другие виды бизнеса, право повторного получения этих средств и так далее.

То, что вы сейчас перечислили, большая часть это решение не местного уровня, это все же решение связано с правительством, да?

Да, мы понимаем, что, к сожалению, у местных общин недостаточно ресурсов для реализации таких решений и мы должны понимать, что Харьков в условиях войны не может самостоятельно покрывать все нуждающиеся у него потребности.

Как вы оцениваете этот диалог? Есть ли какой-нибудь положительный ответ, понимание о том, о чем Вы говорите в Киеве? И есть ли какая-нибудь поддержка, например, не на уровне правительства, а на уровне Совета?

У Харькова достаточно большое представительство Верховной Рады, если не ошибаюсь, 16 депутатов было или есть. И это огромный инструмент для реализации подобных наработок. К сожалению, я не вижу активности. У нас создана междепутатская группа "Слобожанщина". Но от нее нет каких-либо предложений на уровне Верховной Рады для того, чтобы внедрить такие инструменты.

Например, есть очень классная возможность увеличить средства, которые остаются в общинах, где есть добыча полезных ископаемых. Это даст устойчивость, во-первых, этих общин. Другой вариант – это, возможно, перераспределить часть этих средств на уровень области на общины, которые сейчас есть, которые нуждаются в дотации. И это поможет решать большое количество проблем социально-экономического развития и восстановления после прилетов. Далее эта группа депутатов могла бы внести на рассмотрение Верховной Рады именно введение режима специально-экономического статуса для региона. Я думаю, что в этот статус должны быть включены все прифронтовые регионы, потому что к ним нужен особый подход.

В 2023 году мне сказали, что это экономический сепаратизм, но я сказал, что мы будем возвращаться к этому вопросу и настанет то время, когда мы не сможем без этого решить существующие проблемы. Потому что нужно не забывать, у нас еще есть оккупированные территории, которые нужно будет восстанавливать и интегрировать в экономику Украины. А там очень сильно порваны связи и для того, чтобы снова сделать это частью экономики, нужно быть очень большими усилиями туда приложить. Кроме того, на сегодняшний день эксперты говорят, что восстановление возможно только на базе метрополий. Это Киев, Львов, Одесса, Харьков, в будущем это Донецк должен быть, потому что только благодаря таким большим городам мы можем создать центр экономического восстановления. Без этого мы не сможем обойтись, потому есть надежда. И я еще год назад предлагал, что нужно создать площадку, где будет диалог между бизнесом нашими народными депутатами и местными властями, как исполнительной, так и органами местного самоуправления, чтобы продвигать эти изменения, которые очень нужны для региона.

О российских активах, иностранных ресурсах и будущем Харькова

К сожалению, я вижу, все же, необходимость формирования будущего исходя из концепции вечной войны.

А что касается финансовых программ, кредитных программ, которые сейчас есть в Харькове, есть ли они, действуют ли они? Потому что мы разговариваем с разными предпринимателями. Одни говорят, классно есть кредиты, даже за один процент мы можем развиваться, восстанавливаться. Остальные нет, как только видит, что это Харьков, это красная зона, никаких кредитов – не можем ничего получать, не можем развиваться. Я знаю, что нет страхования, но его, пожалуй, невозможно сейчас делать, да?

Страхование мы ввели в коммуникацию со страховщиками, которые могут страховать, но условия страхования наш бизнес точно не потянет, потому что там очень высокие ставки, чтобы обеспечить все риски, которые могут быть. Что касается действующих программ, это в первую очередь программа «Собственное дело», которая работает не всегда идеально, но мы работаем над тем, чтобы вместе с Центром занятости и Минэкономики устранить недостатки. На сегодняшний день можно получить до 500 тысяч гривен в рамках собственного дела на развитие своего бизнеса, даже 75 тысяч, если ты не предприниматель, можешь получить на старт собственного дела.

Плюс две программы на производство переработки есть до 8 миллионов гривен. И именно харьковский бизнес там собственный вклад существенно снижен по сравнению с другими регионами. Что касается «5.7.9», к сожалению, очень много разных отзывов, которые мы слышим.

Мы с июля того года работали даже с Минфином и Нацбанком, чтобы улучшить эти инструменты для региона. В приватных беседах с банкирами мы слышали, что красной зоне никто не будет давать кредиты, пока не закончится война. Требуются условия компенсации как военных рисков, так и рисков невозвращения, которые могут быть. Компенсировать эти риски может государство через Нацбанк, через Минфин, но этих средств недостаточно. Поэтому несколько улучшилось выдача этих кредитов, но бизнес обращает внимание на то, что у выдачи этих кредитов есть свои особенности. К примеру, есть случаи, когда банки заключают договор всего на один год.

А что будет дальше – неизвестно. И это риск, что банк просто не продлит этот льготный кредит и бизнесу нужно будет платить полную ставку. Это большой риск.

Потому делать ставку на кредиты вообще в условиях войны в регионе, я считаю, это неправильно. Нужно делать ставку на гранты. Что касается конкретно грантов международных доноров, к сожалению, их немного, но они работают.

Мы постоянно работаем с донорами для того, чтобы заходили новые актеры сюда, готовые выделять средства на финансирование в первую очередь восстановления. Потому что 100-120 тысяч, которые дают, это как раз идеальная сумма для того, чтобы восстановиться после перелетов. И доноры такие деньги дают.

Следующий инструмент, который, к сожалению, пока не работает, но мы пытаемся его запустить вместе с международными партнерами, это компенсация предприятиям, потерявшим имущество, недвижимость в результате перелета за счет ареста российских активов, как в Европе и во всем мире. На сегодняшний день партнер программы, с которой мы работаем, «Феникс Альянс», которая входит в Украину, это международный консорциум с офисом в Лондоне, который готов использовать юридические инструменты конкретных стран, позволяющих обходить общее решение, например, Евросоюза, и напрямую арестовать российские активы, которые есть, затем их передавать тем или иным законным. Они готовы помогать с оформлением таких документов, в том числе с оценкой, и они берут на себя все расходы, которые нужно понести в связи с оформлением этих документов.

Относительно перспектив мы задали вопрос, есть ли у них конкретные примеры уже получения такого возмещения, они сказали, что программа только стартует, а у них опыта пока, который можно презентовать, нет. Они рассматривают Харьковскую и бизнес Харьковскую область как одну из целевых аудиторий, с которыми готовы работать. На сегодняшний день перспективы, существующие без принятых решений, это 10-20 лет, но программа рассматривает возможность использования тех инструментов, которые они изучили, позволяющих рассматривать компенсацию 5 лет и даже в перспективе сократить до 2 лет.

И это уже перспектива среднесрочная, когда бизнес может что-то планировать, а средства, которые он получает, программа зарабатывает на том, что она получает из уже полученных возмещений свой гонорар. И это, по сути, внутренние инвестиции, которые могут быть и работать в регионе, когда бизнес получит возмещение и начнет восстанавливать разрушенное.

Ваше мнение, какова бизнес-перспектива для харьковчан, для горожан и для людей, которые, возможно, еще планируют провести бизнес в Харькове?

К сожалению, я вижу, все же, необходимость формирования будущего исходя из концепции вечной войны. Пока существует Россия, это экзистенциальная угроза Украине и Европе, и они в любой момент могут снова начать агрессию, и это будет больно. Поэтому нам нужно выстраивать местную экономику и экономику Украины, исходя из нового общественного договора, предполагающего, что мы находимся в вечной войне с Россией.

То есть, перестроить все внутренние процессы, каждый гражданин, каждый бизнес должен работать именно исходя из этой концепции, что мы работаем на оборону, на обеспечение обороны. Надо перестроить всю экономику и сделать, чтобы она была четко на военных рельсах. Именно это обеспечит нам основу, которая поможет перестроить и сам бизнес, и экономику региона.

Потому что эта перспектива ясна и уже исходя из этой перспективы бизнесы могут рассматривать себя в новой цепи добавленной стоимости, где он находится, что он делает. В этом случае мы перестроим город как крепость. Вернется ли сюда образование? Отчасти я не вижу перспективы, что полностью вернется образование, но мы должны заниматься производством в первую очередь вещей, которые могут быть использованы как в гражданской жизни, так и в военной.

И нам очень важно иметь свое собственное ПВО, свой собственный РЭБ, все, что помогает защитить предприятия, и мы должны научиться очень быстро реагировать на любые новые попытки агрессора. Ну и сюда я сразу добавляю это работа с приграничными регионами России, поддержка их желания быть самостоятельными республиками, например, народными. Это предполагает наше участие как экспертов, техническую поддержку и даже, я думаю, и финансовую поддержку для того, чтобы создать буфер, который будет защищать Украину от любого нашествия со стороны Востока.