История легендарного боя за Харьков: как теробороновцы разгромили элитный российский спецназ, - ФОТО

Через три дня после начала полномасштабного вторжения российские военные предприняли дерзкую попытку взять под контроль центр Харькова. Несколько вражеских подразделений обошли укрепрайоны защитников города на объездной автодороге и начали быстро продвигаться в направлении центра. Если бы их замысел удался и через эту брешь на подкрепление авангарда зашли большие силы противника, Харьков мог бы не устоять. 

Однако на городских улицах вместе с кадровыми военными и полицейскими противника встретили местная тероборона и добровольцы. Те самые, над деревянными тренировочными автоматами которых несколько предвоенных месяцев смеялись российские пропагандисты. Но в значительной степени именно они вместе с другими украинскими подразделениями сделали невозможным взятие Харькова российской армией.  Эта история - о бое защитников Харькова с крупнейшим российским передовым отрядом, который длился весь день 27 февраля недалеко от станции метро Киевская, пишет "УП".

Две девочки лет двенадцати-тринадцати качаются во дворе разрушенной харьковской 134-й школы. Над уцелевшей спортивной площадкой возвышается почерневший скелет здания, которое пережило две мировые войны, но не выдержало третью - российское вторжение. 

Осеннее солнце окрашивает руину в золотой цвет. Над городом начинает протяжно выть сирена воздушной тревоги. Девочки смеются и качаются дальше, никто из прохожих не ускоряет шаг.

Обычный день в Харькове, который устоял перед российским нашествием и больше ничего не боится. 

Мы идем через заросший травой пустой школьный двор вместе с Дмитрием Олейником. Этот 28-летний харьковский доброволец был одним из тех, кто в самые страшные первые дни большой войны взял на себя ответственность за свой город и дал бой агрессору, чьи силы преобладали.

Мы встретились, чтобы услышать его рассказ о событиях одного февральского дня, когда столетнее здание школы превратилось в руины.

Тогда несколько подразделений российских спецназовцев с разных направлений прорвались в город. Их задачей было взять под контроль основные транспортные развязки и закрепиться до подхода основных сил. Одна из таких групп утром того дня проехала через центр Харькова и была перехвачена неподалеку 134-й школы.

- Было семь утра, - вспоминает Дмитрий, - Нам поступила информация, что в город прорвалась группа россиян. Они заехали с севера, со стороны Алексеевки, и проехали по Клочковской к центру. Проехали через центр, обстреляли торговый центр "Никольский" и выехали сюда, на Шевченко.

Возле школы колонну российских "Тигров" остановили Силы обороны. Одна из российских бронемашин была подбита. После чего российские спецназовцы спешились и заняли оборону в здании учебного заведения.

– Скорее всего, они ожидали подкрепления, – рассказывает Дмитрий. – Школьный стадион, как мы думаем, они планировали использовать в качестве вертолетной площадки.

Последние предвоенные годы Дмитрий работал советником председателя Харьковской областной государственной администрации. Его задачей было развивать территориальную оборону.

- За этот период мы пытались научить максимальное количество людей владению оружием.

Полномасштабная война Дмитрию и его единомышленникам из числа местных активистов уже давно казалась неотвратимой. По их мнению, это было лишь вопросом времени.

Они внимательно изучали ситуацию на российском пограничье, видели признаки подготовки к вторжению и неоднократно обращались к местным властям с предложениями готовиться к обороне области. Но не были услышаны. 

- Мне прямо говорили: "Ты малый, зеленый и не надо здесь создавать панику, люди должны жить спокойно", - вспоминает Дмитрий. - И по финишу мы видим, к чему это привело. Только благодаря ВСУ, благодаря добровольцам, не произошло худшего.

За полтора года занятий в местном батальоне Сил ТрО Дмитрий и его побратимы многому научились, однако боевой опыт получили уже 24 февраля на окраинах города.

- До этого мы три дня уже обороняли Северную Салтовку. Но первый ближний бой состоялся именно здесь. Такой, что ты противника видел, можно сказать, глаза в глаза, - Дмитрий указывает рукой на изуродованные стены школы.

На задание их выехало восемь человек. На перекрестке улиц Шевченко и Герасимовской они оказались в начале девяти утра. Там уже более часа с россиянами сражалась 92-я механизированная бригада и КОРД.

Школа была со всех сторон окружена Силами обороны, но войти в здание украинские защитники не решались - россияне контролировали огнем все подходы.

Как наиболее опытный из резервистов, Дмитрий взял командование отделением теробороновцев на себя. 

- Общей координации как таковой не было, - отвечает Дмитрий на вопрос о том, кто командовал всей операцией, - Все происходило ситуативно. В бою все решают доли секунды. Ты или действуешь и побеждаешь, или умираешь. Я понял, что надо действовать быстро. Я правый фланг взял на себя, и наша группа, получается, шла под моим командованием. С черного хода заходили мы и КОРД. 

Атаковать школу со стороны центрального входа было бессмысленно, улица простреливалась. Предыдущие попытки атаковать "в лоб" уже дорого стоили украинским военным - Дмитрий рассказывает о двух тяжело раненых бойцах, которых они с ребятами вытащили из зоны обстрела. 

Противник вел шквальный огонь из окон школы, пытаясь подавлять попытки украинских бойцов войти в здание. Недостатка в боеприпасах российские спецназовцы явно не испытывали.

- Мы прошли через частный сектор, прикрываясь заборами, - Дмитрий ведет нас через игровую площадку во дворе школы по маршруту, по которому его группа шла в то утро.

- Потом БТР 92-й бригады пробил забор, и мы с ребятами под прикрытием брони подошли под стену школы через стадион.

Дмитрию и его ребятам удалось войти в здание через черный ход и навязать россиянам ближний бой внутри здания. Благодаря тому, что теробороновцы оттянули огонь противника на себя, в здание с разных сторон смогли войти бойцы КОРДа, добровольческого подразделения "Фрайкор" и бригады имени атамана Сирко. 

Россиянам не осталось ничего, кроме как подняться выше и закрепиться на втором этаже. Но украинские защитники не собирались останавливаться. Ожесточенный бой за второй этаж длился около трех часов. 

- Мы пытались убедить их сдаться в плен. Но в ответ слышали: "Хохлам здесь сдаваться никто не будет", - с улыбкой вспоминает Олейник.

Похоже, россияне ожидали совсем другого приема харьковчан. Разбитые на подступах к областному центру большие колонны росгвардии, которые шли сразу за передовыми отрядами врага, указывают на то, что российские генералы не рассчитывали на серьезное организованное сопротивление.

Согласно их планам, город должны были взять под контроль мобильные подразделения спецназа, после чего росгвардейцы сразу же должны были приступить к фильтрационным мероприятиям и подавлению несогласных. 

Но российское военное руководство явно недооценило готовность харьковчан бороться за свою страну.

Не менее 5 тысяч жителей Харькова в первые дни войны выстроились в очереди за оружием и в составе различных подразделений сразу же вышли на боевые позиции вокруг города.

Причем, как говорят сами защитники, желающих вступить в бой с россиянами тогда было так много, что за право выехать на задание приходилось бороться. Все российские отряды, которым удалось прорваться в город, были окружены и уничтожены Силами обороны. 

- Все ребята были добровольцами. И все были готовы стоять насмерть, чтобы уберечь город, - описывает Дмитрий своих собратьев, но признает, что бой с профессиональными российскими военными для вчерашних менеджеров или строителей был совсем непростой задачей.

"Тут мы зашли", - вслед за Олейником мы проникаем в здание через пожарный вход. Дмитрий выглядит несколько взволнованным, признается, что впервые попал внутрь после того дня. 

Здание внутри черное и пустое. Все перекрытия выгорели и обрушились, устояли одни стены. Без перекрытий они выглядят высокими, как в готическом соборе.

Пол похоронен под полутораметровым слоем почерневшего мусора, который когда-то был потолками и крышей. Крышей, под которой учились многие поколения харьковчан. Бетонная лестница в правом крыле здания покосилась, но тоже уцелела. 

Дмитрий указывает на нее рукой: "Вот вход, который мы держали. Русские на втором уже были. И вот оттуда они нам гранаты сбрасывали, по лестнице. Потому что мы пытались подняться". 

- Это была их самая дерзкая операция. Они прорвались группами и пытались закрепиться или соединиться с другими. И здесь была последняя, самая большая группа из тех, что пытались прорваться в город.

После этого ни одно российское подразделение в Харьков не заходило. Дни с 24 по 27, получается, были решающими.

Вместе с Олейником мы идем по почерневшему коридору в противоположное школьное крыло к лестнице, по которой он и его побратимы в тот день в конце концов поднялись в здании на самую гору. 

Дмитрию сложно идти по кучам обожженного кирпича - он хромает. В том бою мужчина получил сложное ранение - осколок российской гранаты раздробил ему бедро. Он едва не потерял ногу, и даже длительное лечение в Германии не помогло ему полностью восстановиться. 

Из того боя Дмитрий вышел искалеченным, но победителем. И эта сила, которую дает осознание выполненного долга, звучит в каждой его фразе и улыбке. 

По дороге Дмитрий рассказывает о противнике, с которым их столкнула судьба. 

- Русских здесь было около 30 человек, взвод. И меньше лейтенанта по званию у них здесь не было никого. Все были офицерами.

Они были хорошо вооружены: "винторезы", модернизированные АК, гранатометы. Россияне сбрасывали гранаты и ставили растяжки на тех этажах, которые оставляли. Гранат и патронов они не жалели, проблем с боекомплектом у них не было. 

Харьковские теробороновцы были оснащены гораздо скромнее - только автоматами. Гранат не было, вместо них ребята притащили ящик "коктейлей Молотова", но воспользоваться ими в таком бою не было возможности.

- С патронами у нас тоже проблем не было, - вспоминает Дмитрий, - Но, как оказалось, все зависит не от боекомплекта и оружия, а от духа. Человек может быть военным всю жизнь, а в определенный момент просто дать заднюю. 

У нас так было, что мы решаем заходить в здание, а нам один из военных говорит: "Мы к этому не готовы. Вот мы просто не пойдем, и все". И ты говоришь: "Окей, мы заходим. Вы пойдете за нами?" - "Будет видно", - отвечает. Ну, что ж - и ты идешь.

Бой за второй этаж длился три часа. Россияне отсекали атаки харьковчан автоматными очередями и сбрасывали вниз по лестнице гранаты. 

В конце концов российские спецназовцы отступили на третий этаж и следующие часы обороняли его еще ожесточеннее, чем второй. Путей для отступления у них не было, а подкрепление не спешило.

- С нашей стороны здесь людей было где-то, может, шестьдесят. Подтянулись и полиция, и "Фрайкор". Но главное - девяносто вторая. 

Как и в большинстве битв на Харьковщине, бригада имени атамана Сирко и во время этого штурма играла ключевую роль. Их бронетранспортеры поддерживали штурм огнем. А когда россиянам удалось поразить один из украинских БТРов, на огневую позицию выехал танк. Его выстрел убедил россиян оставить третий этаж.

- Когда приехал танк, мы должны были выйти из здания. После того, как он выстрелил, нам надо было снова зайти. И я так до сих пор не могу понять: он нам помог или не помог? Потому что когда ты заходишь и уже контролируешь ситуацию - это один момент. А когда ты должен покинуть здание, потом приходится снова заходить, и все повторяется... Но, действительно, после того выстрела нам было проще подниматься, потому что россияне пошли аж на крышу. Мы уже полностью контролировали третий этаж.

В момент перед танковым выстрелом трое российских военных попытались спастись бегством.

- Когда мы вышли, трое из тех бросили там снаряжение, рацию, оружие, форму и пытались убежать. Но их там ребята из девяносто второй, кажется, перехватили. Двух ликвидировали, одного задержали. 

Кульгая, Дмитрий ведет нас по лестнице ко входу на чердак. Все выглядит так, будто последний пролет давался штурмующим подразделениям тяжелее всего. Стены здесь обильно испещрены отверстиями от пуль. 

- Сложно их выбить было. Потому что обороняться легче, чем штурмовать. Вот отсюда они нам бросали гранату вот так вниз, - Дмитрий демонстрирует, как это происходило: протягивает руку и разжимает пальцы. - Несколько раз было, что они просто кирпич бросают вместо гранаты. И так вот смотришь - если граната упала, летишь в кабинет, как ошпаренный. 

На помощь российскому авангарду никто так и не пришел. Зажатые на чердаке оккупанты искали способы побега.

- Когда мы уже поднялись на третий этаж, мы слышали, как они вызывают огневую поддержку своей артиллерии, - объясняет Дмитрий, - Тогда они уже поняли, что подкрепления не будет. Надеялись на то, что обстрел позволит им убежать. Но, по сути, их бросили и все.

Артиллерийской поддержки россияне так и не дождались. Под вечер от выстрелов и взрывов на третьем этаже загорелся деревянный пол. Теробороновцы пытались потушить пожар, но делать это во время боя было сложно. Огонь начал быстро распространяться по старому зданию. В конце концов, это и решило судьбу российских спецназовцев.

- Школа начала падать, - рассказывает Олейник, - Часть из них сгорела. А остатки их подразделения, с десяток, кажется, людей стали выпрыгивать из окон. Уничтожили всех. Только двое выжили, их взяли в плен и потом передали полиции.

- Такой финиш, - он разводит руками, - Ну, выбрали сами. Им предлагали сдаваться.

Мы выходим на задний двор школы, и Олейник показывает нам место, где были ликвидированы последние бойцы вражеского спецотряда.

Дмитрий шутит, мол, глядя в растерянные глаза пленных, он понял, что россияне совсем не ожидали такого "горячего" приема: "Они в тихом шоке были, в глубоком".

Тела российских спецназовцев, убитых во время бегства из здания 134-й школы

Из архива Дмитрия Олейника

Дети, которые играют на школьной спортплощадке, видят Дмитрия в военной форме и кричат: "Слава Украине!". Он отвечает стандартное "Героям слава!" и делится с нами мыслями: "Конечно, это, в большой степени, мода. Но и хорошо, что это стало модно". 

Мы соглашаемся: это стало модно благодаря таким, как он и ребята из его подразделения.

Так сложилось, что первый бой харьковских теробороновцев был сверхтяжелым. Он длился весь день, подразделение понесло потери. 

Дмитрий знает о по меньшей мере шести защитниках города, погибших тогда от российских пуль. Но они стали одними из тех, благодаря кому Харьков теперь называют городом непокоренных, железобетонным.

- Чем стал для тебя тот бой? - спрашиваем мы нашего собеседника.

- Осознание того, что ты был готов, - отвечает он, - что не дал заднюю в тот момент, когда страна нуждалась в поддержке. Все из нас понимали, на что подписываются. Но просто сидеть и смотреть, как раздирают твой город - не хочется. Если бы отдали Харьков, мне кажется, что посыпались бы и другие регионы.

Наш разговор прерывают девушка и женщина. Они подходят к нам, чтобы лично поблагодарить Дмитрия. Они читали о нем на "Громадському". Девушка - одна из тех выпускниц, которые танцевали вальс на руинах своей школы в видеоролике, ставшем вирусным в июне. Женщина - ее мать. 

Они живут рядом и тоже поминутно помнят тот зимний день. Говорят, что им было страшно, но они бесконечно благодарны каждому из ребят, которые не позволили россиянам захватить их город. Несколько поколений в их семье учились в школе, возле руин которой мы стоим: прабабушка, бабушка, мать и тетя девушки, она сама и ее младшая сестра. 

– Не обижаетесь на ребят за то, что такое произошло с вашей школой? – спрашиваем мы их.

– Ни в коем случае! – отвечают они. – Если бы не ребята, Харькова не было бы. Поэтому мы наоборот благодарны.

Они просят сфотографировать их с Дмитрием и приглашают его в случае необходимости обращаться на их станцию техобслуживания – для военных ремонт бесплатный.

 Говорят, что элита - это бизнесмены, меценаты, - делится мыслями Дмитрий, когда мы уже провожаем его до машины. - А по сути, настоящая элита - это те ребята, которые без раздумий пошли защищать свой город. Я думаю, именно по таким критериям - преданности своей стране, своему народу - должен измеряться человек. А не по количеству денег или профинансированных каких-то проектов. 

И перед тем, как попрощаться, он еще раз бросает взгляд на искалеченное здание:

- Жаль. Школу перед войной только сделали. Вот что несет "русский мир" - разруха, искалеченные судьбы, уничтоженные жизни. Ну ничего, это все отстроится. Главное - помнить поступок каждого военнослужащего, добровольца, волонтера. Помнить, какой ценой этот покой людям дается, какой ценой нам дается будущее.

Авторы: Константин Реуцкий, Алексей Братущак