"Мы не шпионы, а математики": Начальник Управления СБУ в Харьковской области о "прослушке", диверсантах и спецоперациях

Начальник Управления СБУ в Харьковской области Роман Дудин вступил в должность в марте 2020 года.

Как пишет журналист Юрий Бутусов, до назначения Дудин занимал должность "консультант-эксперт управления военной контрразведки", служил в АТО 2 года. Больше о нём неизвестно ничего. 

Мы пообщались с Дудиным, задали наиболее актуальные на сегодня вопросы, и те вопросы - которые задал бы любой харьковчанин, не знающий ничего о работе СБУ.

Кто вы? Кем вы работали до этой должности?

Кто я? Обычный гражданин своей страны, который ее любит. Я так понимаю вас больше интересует мой жизненный путь. Начинал со срочной службы, после нее я трудоустроился в Службу безопасности Украины в Днепропетровскую область, где служил до 2013 года. Потом я перевелся в Киев, где служил до 2019. В 2020 году был назначен начальником Харьковского управления.

Чем увлекаетесь?

Рыбалка и книги. На рыбалке охочусь на хищника: щука, окунь, cудак. Скажу, что в этом году на рыбалке практически не был, и легкая нота сожаления где-то присутствует.

Сколько вы зарабатываете? На сколько вам хватает зарплаты для жизни?

На сегодняшний день я получаю в районе 46-ти тысяч, как начальник управления. На сколько мне ее хватает? Объективно хватает. Естественно, если сравнивать службу безопасности с вновь созданными организациями, как ДБР, НАБУ, то у нас зарплаты самые низкие. Наверно, каждый за свой труд хотел бы получать соответствующую зарплату, но я бы рассматривал эту ситуацию с другой стороны. То КПД, которое делают служба, и ту работу, в том числе финансовые потоки, которые мы возвращаем в казну и не даем воровать. Я думаю, что это главный показатель заработной платы. Жаловаться на заработную плату? Я очень здраво себе отдают отчет, сколько получают учителя, врачи, рабочие и так далее. Но, опять же, уровень финансового обеспечения других правоохранительных структур - на порядок выше.

Не так давно Нафтогаз выиграл суд с российским Газпромом. Они отсудили у РФ несколько миллиардов. С этого Коболев получил, если я не ошибаюсь, 228 миллионов, как менеджер. Насколько было бы логично такую же схему ввести в СБУ? Условно говоря, СБУ вернули украденные средства, из этого какой-то определённый процент пошел на обеспечение службы безопасности.

Очень непростой вопрос, на самом деле. Возможно, с точки зрения рядового сотрудника – это очень интересная история. С точки зрения государственника, мы все прекрасно знаем, что есть определенный процент ВВП, и если страна перешагивает этот процент в плане обеспечения обороноспособности, то страна начинает катиться «не туда». Мы занимаемся очень серьезными финансовыми моментами и очень много денег возвращаем в бюджет. Я переживаю, что эти суммы были бы очень велики для нашего бюджета. В этой стране есть куда их потратить. Та же медицина или образования. Но что касается финансирования сектора безопасности, как любой военнослужащий, любой сотрудник правоохранительного органа, я двумя руками за, чтобы финансирование увеличивалось, улучшался социальный пакет и так далее.

Если мы заговорили про экономику, сейчас, если я правильно понимаю, экономические преступления у СБУ фактически забирают и вновь отдают новым создающимся структурам. Это логичное решение, которое разгрузит вас от этой работы, либо это ошибка, и отдел экономики СБУ стоит оставить в полноценном рабочем состоянии?

Два подразделения, по которым возникает у общественности вопросы: это отдел по борьбе с коррупцией и организованной преступности и экономика. Давайте я вам задам вопрос со своей стороны. Вот возьмем врача. У меня семья медиков, я вырос в этой атмосфере. Для того, чтобы получился хороший кардио или нейрохирург, что нужно сделать? Надо шесть лет отучиться, два года интернатуры и еще лет десять подавать скальпель и смотреть как профессионалы работают. Это не зеленкой руки помазать, это те операции, которые очень тонки. Работа службы безопасности я оцениваю также. Спецслужба делает очень тонкие операции. С огромным уважением к вновь созданным структурам я объективно понимаю, что тот материал, опыт, потенциал и ресурс, который есть у СБУ - он бесценен. Фактически во время войны убрать два подразделения, которые профессионально работают, качественно работают, возвращают огромные деньги – это просто неправильно. Опять же, это мое субъективное мнение.

А по-вашему зачем все же убирать два подразделения, если у вас есть две продуктивные ветви работы?

У нас их намного больше. Просто есть те моменты, которые мы не афишируем. Рабочие – абсолютно все. На сегодняшний день по состоянию на 24 число с начала года, только Харьковским управлением не допущено потерь в размере 6 миллиардов Харьковской области. Это то, что мы не дали украсть. Сколько областей в Украине вы прекрасно знаете. Я думаю, что результаты других управлений явно не меньше.

Когда я спрашивал у знакомых, «что бы вы хотели узнать о страшных тайнах CБУ», мне задавали практически все один и тот же вопрос. Часто все шутят, что сотрудники спецслужб «могут дозвониться и на выключенный телефон», «вас постоянно слушают». Насколько вообще реально прослушивать человека, насколько часто это предпринимается в работе СБУ и реально ли понять, что тебя прослушивают?

Начну отвечать со средины этого вопроса. Что касается «шипит, хрипит в телефоне» и так далее. Ребята, мы живем в 21-м веке. Нынешние цифровые технологии позволяют нам делать нашу работу бесшумно. Что касается «слушаем, не слушаем». Естественно, как служба безопасности, в рамка действующего законодательства по решению суда, мы осуществляем те или иные мероприятии. Я тоже часто слышу: “меня слушают”. Ребят, посчитайте количество сотрудников службы, оно официально есть. Из этого числа есть часть людей, которые не занимаются оперативной деятельностью. Это вспомогательное подразделение, это спец. подразделение, та же Альфа. Они не слушают. И представьте себе ситуацию, что слушают всех от мала до велика. Это просто нереально. Такого количества сотрудников нет. Для того, чтобы послушать хотя бы полстраны нашей, то надо посадить другую половину слушать.

Поэтому переживать людям, которые не нарушают закон не о чем. Естественно, люди, которые занимаются противоправной деятельностью, будь то шпионаж, контрабанда или финансовые махинации – волнуются. И не зря. Журналистов мы не прослушиваем, ведь фактически вы - те люди, которые проводят свои собственные расследования, зачастую. Что журналисты противоправного делают? С какой целью вас слушать?

Служба безопасности Украины задерживала террористов, которые взорвали бомбу у Дворца Спорта, когда погибло 4 человека, террористку Терезу, которая пытала наших бойцов, лидеров несостоявшихся ХНР. Сейчас их отпускают, меняют. Штепа, Топаз и все остальные гуляют по улицам. Я понимаю, что наша судебная система, мягко говоря, "своеобразная", но как вы к этому относитесь?

На самом деле этот вопрос очень близок ко мне. Я с 2015 по 2017 год руководил подразделением, которое занималось раскрытием резонансных террористических актов по всему юго-востоку: Харьковская, Донецкая, Луганская, Запорожская, Херсонская, Николаевская, Одесские области. Все приграничные области со стороны агрессора. Горжусь тем, что на по состоянию на 2017 год в Одесской, Херсонской, Николаевской и Харьковской области в том числе, не осталось нераскрытых дел. И это были реальные исполнители. Некоторые были пойманы сразу же перед совершением преступления. Фактически тогда было предотвращено создания этнического конфликта на Херсонской области, аналогов Нагорного Карабаха. И последующих русских миротворцев со стороны Крыма. “Защищаем русский мир”- их любимый тезис. Поэтому с террористами я сталкивался длительный период своей службы.

Что касается того, что их отпускают, вы правильно сказали, что есть законодательство. Может это плохо, а может хорошо, но чем мы отличаемся от тех же ДНР и ЛНР, от этих псевдо-республик? Если, по рассказам очевидцев там сейчас аналог 37-го года. За любое слово или мысль тебя уже кидают на подвалы, и ты уже можешь потеряться в этой жизни навсегда, то мы действуем четко по законодательству, мы свою работу делаем. На самом деле, тратятся огромные финансовые ресурсы для создания дестабилизирующих очагов, будь то террористические, политические и так далее. Мы поймали – суд принял решение, исходя из наших действующих законов. Наверно, где-то в глубине души это правильно. Это правовое общество, в котором мы потихоньку вырабатываем правовую культуру. Что касается статей Криминального Кодекса, насколько они мягкие. Я считаю, наверно, мягкие. Что касается таких статей как шпионаж, диверсия, террористический акт. Я считаю, что их нужно ужесточить, но опять же, это не компетенция службы безопасности. Тем более - не моя. У нас есть органы законодательной власти, которые смотрят и принимают решения. По поводу обменов.

В свое время я очень много общался с военной контрразведкой, общался с теми ребятами, которых мы вытаскивали из плена. Я принимал участия в первых фильтрационных мероприятиях. Мы их проводили, чтобы понять, что там происходило. Я скажу, что, общаясь с этими ребятами, которые по тем или иным причинам попали в плен, то, что с ними вытворяли эти фашисты, по-другому их не назову, это не укладывается в нормальной голове. Отрезания конечностей – это наверно самые мягкие.

Ребята рассказывали, что была такая процедура “Донецкий чай”. Это когда кипятили чайник и выливали на голову. Рассказывали о том, как приезжали ФСБшники из соседних регионов Донецкой области. Говорили, что именно они издевались больше всего над пленными. Все эти показания мы накапливаем. Скажу субъективно, то, что мы обмениваем террористов на наших пленных – есть правильно. Есть прекрасный пример государства Израиль. Оно всегда вытаскивает своих солдат. Это правильно. Мы этих людей уже поймали, мы уже о них знаем. Если можно обменять их и избавить наших ребят от мучений – я бы менял однозначно.

Идет уже седьмой год войны, прямого вмешательства России. Десятки терактов, партизаны, ФСБ-шники. Насколько сегодня остается реальной опасность вторжения России в каком-либо виде? Я не имею ввиду гибридную войну, которая до сих пор ведется, а прямое вторжение России. Того, чего все больше всего опасаются.

Этот вопрос лучше бы было аккумулировать к военным. Это больше их компетенция. Насколько реально? Имея под боком такого соседа как Россия, надеется на что-то… Для меня с 2014 года слова “честь российского офицера” - их нет вообще. Это те граждане, которые могут рассказывать одно, а делать совершенно другое. Что придет в мозг этим людям абсолютно непонятно. Естественно, мы со своей стороны контролируем ситуацию, собираем данные о возможных телодвижениях. Я бы громко не заявлял, что прямого вторжения не будет. Но сказать, что оно будет прямо завтра? Завтра его тоже не будет.

Но то, что Россия в агонии способна на любые действия – это однозначно. То, что она не считается с количеством жертв – это, бесспорно. Но наша армия, да и все подразделения, которые участвовали, показали, что даже Донецкий аэропорт, 242 дня обороны аэропорта, и количество жертв, которое было у русских, оно исчисляется тысячами. Я, когда сюда ехал, мне говорили, что Харьков пророссийский город. Однозначно нет. Здесь есть какой-то процент, который позитивно относится к России, но их тут не подавляющее большинство. Вы прекрасно увидели на примере Донецка и Луганска, что такое «русский мир». В Харькове не будет «ХНР».

Тем не менее, я помню 2014, 2015, 2016, 2017 года. Закидывалось большое количество диверсантов, и наших «граждан», которые обучались кураторами в Белгороде, Воронеже. Как часто сейчас ФСБ с территории России закидывают к нам своих диверсантов?

Я же не могу ответить вам, что где-то там сидит группа, и мы за ней следим. Давайте смотреть на результат. Я позволю себе оставить этот вопрос без комментариев.

В Харькове открыто действует "Союз офицеров Харьковщины", "Трудовая Харьковщина", которые ходят по городу и в мегафоны кричат про «любовь к России», как и некоторые другие организации. Почему они действуют? Как с ними бороться?

Субъективно скажу, что вы чуть-чуть не по адресу. Мы работаем в рамках правового поля. В Криминальном Кодексе Украины расписаны все преступления, в том числе – чем мы занимаемся. Везде, где мы видим нарушения – мы реагируем и работаем. Мне кажется, что должны были принять какие-то решения на уровне центральной власти по поводу официальной позиции Украины.

Наверно, эти решения должны были быть еще в 2014 году. По закрытию некоторых партий, проектов, организаций и так далее. Мы – солдаты, мы выполняем те законы, которые принимаются. Сказать, что мы их не видим? Нет. Но просто прийти к “сумасшедшим дедам” и сказать, что вы завтра не собираетесь – это прямое нарушения закона. У нас не ДНР и ЛНР, где под автоматом можно заставить и религию поменять.

Были ли случаи, когда сотрудника СБУ пытались завербовать ФСБ-шники?

Опять же, тут мы входим в разделы закрытой информации. Я субъективно скажу, что такие случаи были. Была ли у нас реакция? Конечно. Две спецслужбы – это одна большая шахматная партия, которая длится вечно. Когда одна служба делает один ход, другая делает второй. Каждая спец служба пытается достичь успеха для своего государства.

Последние годы, учитывая городскую и областную власть, у нас ведутся политические “шахматные партии”. Пыталась ли наша власть города-области использовать СБУ в своих политических целях?

На сегодняшний день Служба безопасности Украины находится вне политики. Тот законопроект, который подается главой СБУ, он предусматривает систему защиты СБУ. Глава СБУ назначается на определенный срок. Этот срок перехлестывает выборы президентские и парламентские. Таким образом влияние на Службу через какие-либо рычаги давления не предусматривается.

Что касается Харькова. Политическая компания Харьковской области – она шикарна. Шикарна тем, что пять групп влияния, которые борются за свое место под солнцем. Каждая из них пытается очернить своего конкурента. Для любого правоохранительного или специального органа спецслужбы – это крайне интересная ситуация. Поэтому в момент выборов мы получаем еще один источник информации по совершению тех или иных преступлений. Среди этой гадости 80% попыток включить в свои внутреннее противостояние полицию, СБУ, прокуратуру, но 20% - реальные преступления. Мы работаем не только во время выборов. Любого человека, который обратился в службу безопасности, его всегда примут, выслушают и оценят информацию. Если информация не наша, то можем передать ее в полицию, а если наша - начинаем работать.

Как вы относитесь к декоммунизации? До сих пор «живой» вопрос, так как еще идут суды по Маршала Жукова и по другим объектам топонимики. Какое ваше отношение?

Опять же, очень многогранный вопрос. Я вступил в боевые действия в 2014 году. Начинал с Изюма, был на первом обмене пленных в Донецком аэропорту. Мной была доставлена информация об участии кадыровских наемников после первого штурма аэропорта. Было доказано прямое вмешательство России. Я вырос на советских фильмах. Когда в детстве мы играли в войнушки, то всегда были “за наших”, а враги были это “кто-то”. Но когда попадаешь в зону проведения боевых действий, то понимаешь, что все очень неоднозначно. Там нет черного и белого. Но после 2014 года произошла переоценка ценностей. Это моя страна, вас сюда никто не звал. Они совсем стали не “братья”. Может пройдет 90 лет, и все измениться, но пока я такой перспективы не вижу. Я как сотрудник спецслужбы прекрасно понимаю, что коммунистическая идея – это элемент гибридной войны со стороны РФ. Здесь я двумя руками за.

Я вообще очень люблю историю и считаю, что мы однозначно должны знать историю, в которой жили наши родители, дедушки и бабушки и так далее. Это наша история, от нее никуда не деться. Наши прадедушки воевали в советской армии – это факт. А пиарить это и бегать с красным флагом - это элемент гибридной войны. Все пишут историю под себя, но за 30 лет в Украине нет ни одного единого учебника. О том, что мы – украинцы, это наша земля. Государственная политика за все годы нашей независимости была провальной в плане исторического наследия. Нужно рассказывать это доступно и популярно детям с первых школьных уроков. И вот тогда, лет через 20, мы получим поколение, которое будет внятно себя идентифицировать.

Многие работники СБУ Харькова заканчивали университет им. Ярослава Мудрого. Можно ли попасть в СБУ с другим образованием? Как вообще отбираются кадры?

Я думаю, всего 20% от общего нашего состава заканчивали Ярослава Мудрого. Это в лучшем случае. Кто нам интересен? Молодые целеустремленные люди, которые получили или получают хорошее качественное образование. Охват государственной безопасности настолько широк, что нас интересуют практически все. От пищевой промышленности заканчивая железнодорожниками. Каждое подразделение подбирает себе ребят, которые хорошо знают свой материал.

Насколько образование влияет на то, чтобы попасть в Службу безопасности?

Если молодой человек идет в СБУ и хочет стать офицером или генералом, то высшее образование обязательно. Для того чтобы начать с рядовых, сержантов, высшее образование не обязательно. Обязательная военная служба. На что мы обращаем внимание? Человек должен быть образованным, начитанным. Это человек, который учил, а не просто просидел пять лет на задних партах. Мы всегда смотрим те оценки, которые человек получал в школе и высшем учебном заведении.

Естественно, проверяем все связи с криминальным миром. Думаю, что секрет не открою, но периодически возникает информация, что те или иные должности, покупаются за деньги. C гордостью могу сказать, что у нас такого нет. Конечно, когда человек уже служит у нас, на него смотрят руководители. Руководители тоже стареют и уходят на пенсии. Поэтому, если сотрудник принимает нестандартные решения, работает хорошо, то происходит так называемая селекция.

Закончим самым смешным вопросом, которые у меня просили задать многие знакомые. Жизнь работника СБУ похожа на жизнь шпиона из фильма?

Я скажу, что жизнь работника спец службы скорее похожа на жизнь математика. Это высшие сложные уравнения, c многими неизвестными. И 80% нашей работы – это решение этого уравнения, а только 20% - активные действия, которые вы видите по телевизору. Каждый такой захват или реализация – это тысячи часов этих математических вычислений. Каждый преступник считает себя самым умным и делает что-то нестандартное, чтобы его не поймали. Задача сотрудника быть чуть-чуть умнее преступника, просчитать на три хода вперед, внятно его зарегистрировать, а потом уже начинается момент реализации. Конечно, на каждого сотрудника есть острые моменты, где свои погони или задержания. Но фильмы очень сильно преувеличены. В жизни все гораздо прозаичнее.