«Я не собираюсь продавать Харьков, я хочу в нём жить», - кандидат в мэры от «Д7» Никита Соловьёв

Никита Соловьёв – кандидат на пост мэра Харькова от партии «Демократическая Сокира». Партия является право-либеральной, и предлагает множество новых идей, способных упростить жизнь жителей Харькова.

Все партии постоянно апеллируют своими программами, рассказывают наперебой о своей неповторимости и уникальности. В двух словах – какая основная идеология партии?

Наша партия является последовательной идеологической партией. Мы являемся сообществом людей, исповедующими идеи право-либерализма, и последовательно придерживающиеся евроатлантического вектора развития.

В двух словах – что такое право-либерализм?

Это идеология, отстаивающая свободу каждого человека и в вещах коммерческих, и в части личной жизни. Грубо говоря, это идеология, настаивающая на том, чтобы государство как можно меньше лезло в нашу постель, и в наш кошелек.

Нам регулярно говорят о том, что городские выборы – это о ЖКХ, а не об идеологии. Нас пытаются убедить, что местные выборы, это выбор «крепкого хозяйственника». Но это не так. Безусловно – местные выборы, это выборы о местных проблемах. Но рецепты, которые предлагаются партиями и кандидатами на местных выборах, точно также различаются в зависимости от того, какой идеологии придерживается кандидат партии. Потому что на одни и те же проблемы можно давать решения свободные, ориентированные в первую очередь на частные инициативы, на свободном выборе людей.

В связи с последним «опросом», который анонсировал Зеленский, какое ваше предложение по легализации медицинского каннабиса?

Вопрос, безусловно, не касается полномочий местной власти, и потому мы не обсуждаем его сейчас, во время кампании на местные выборы. Но да, действительно, мы последовательно боремся за легалайз лёгких наркотиков в целом, за декриминализацию лёгких наркотиков, а вот уже два года мы как партия участвуем в адвокации легализации медицинского каннабиса.

Дело в том, что у нас сейчас сложилась совершенно идиотская ситуация, в который для медицинского потребления разрешены опиаты – одни из самых тяжелых природных наркотиков, и при этом запрещён к использованию каннабис, который имеет многократно меньше побочные эффекты, практически не вызывает привыкания. И во многих случаях сейчас люди не могут в своих медицинских целях использовать препараты значительно более мягкие (каннабиоиды), а для них предельные дозировки такие, что их можно использовать там, где невозможно использовать опиаты.

У партии есть свои спонсоры? Кто они?

Я сам являюсь одним из спонсоров нашей партии. Почти вся ячейка партии является ее спонсорами. Мы говорим о том, что мы низовая партия, мы партия свободных людей. И те же рецепты, которые мы предлагаем для страны, мы используем в своей внутренней практике.

Если мы говорим о том, что невозможна ситуация, в которой ключевые решения в стране принимает небольшой профсоюз олигархов, то точно также мы у себя в партии не берем деньги от тех, кто за эти деньги будет диктовать нам свои условия. Если ответить совсем коротко, то у нас в партии отсутствует один или два ключевых спонсора.

Нашими спонсорами по стране является более 3000 человек. По Харьковской области – больше 250 человек, которые разово, либо на систематической основе переводят нам деньги. Это может быть 100 гривен, 2 тысячи гривен. Максимальный разовый платёж на этих выборах был 200 тысяч гривен. Когда я выдвигал свою кандидатуру на должность мэра, то деньги на залог мы собрали краудфандингом, и суммарно в этой кампании внесло деньги более 250 человек.

Харьковская «Демсокира» известна своей рекламой на «Порнхабе» со слоганом «Рука болит за Харьков». Почему именно там? Это новый вид политической сатиры и агитации?

У нас общество, к сожалению, довольно лицемерное. И у нас общество на словах поддерживает традиционные ценности, и у нас все постоянно говорят об общественной морали. При этом, если судить по статистике «Порнхаба», то количество запросов из Харьковского региона не меньше, чем в среднем по Европе.

У нас большинство политиков себя ведёт в рамках знаменитого советского высказывания «в СССР секса нет». Мы не хотим играть в двоемыслие, и мы знаем, что «Порнхаб» является ресурсом довольно востребованным, и мы не видим никаких проблем, и не понимаем, почему мы должны отказываться от подобной рекламы. Кстати, она довольно недорогая. А, уже, судя по тому, что вы мне задаёте этот вопрос, внимание этой рекламой нам к себе привлечь удалось.

Какие первоочередные проблемы города видите, и в чем уникальность предложений, о которых вы говорите?

Город в течении последних 10 лет последовательно занимается вместо инфраструктурных проблем – картинкой, «визитками». Такое впечатление, что Харьковом занимаются не для харьковчан, а для приехавших на недолгую экскурсию в город. Некоторые люди перед продажей машины делают капитальный ремонт, а некоторые делают ей детейлинг, чтобы заполировать и продать. Я не собираюсь продавать Харьков, я хочу в нём жить.

И мне значительно важнее состояние инфраструктуры города, а не только «картинка». На сегодняшний день в Харькове сделано 4 парка за безумные деньги. В принципе неплохих и красивых 4 парка, но даже они сконцентрированы все на небольшом пятачке центрального района города. И главное – это происходит в городе, где в абсолютно жутком состоянии находится инфраструктура. У нас износ основных сетей по водоканалу и канализации превосходит 70 и 80 процентов. По теплосетям – 90 процентов.

Каждый год все с большими проблемами готовятся теплосети к отопительному сезону, у нас каждый год превосходит количество аварий предыдущие года. Вы же помните, как в прошлом году Алексеевка и весь Шевченковский район едва запустились уже после старта отопительного сезона? А в этом году мы еще больше отстаем от графика прошлого года. Поэтому – главная проблема города, это занятие визуальными проектами, вместо инфраструктуры.

Возьмем конкретный пример. Одна из основных проблем города, упомянутых вами – «Харьковские тепловые сети». Каждый год, перед началом отопительного сезона в городе начинаются проблемы, и многие харьковчане сидят без воды. Как вы планируете это решить?

Причины проблемы состоят из двух частей. Первая, это то, что я уже сказал – этому город в течении десятилетий не уделяет внимания. И эти вопросы финансируются по остаточному принципу. А вторая проблема является изначальной идеологии технического решения. У нас вся система теплоснабжения города, это система советских времен, где считалось, что нужно сделать "что-то одно и большое", которое будет всё обеспечивать. У нас теплоноситель прогоняется по кругу более 20-ти километров. По трубам. И естественно, что при сегодняшнем состоянии этих труб, даже при их нормальном состоянии, чудовищная часть тепла расходуется по дороге. Грубо говоря – при этом подходе львиная доля тепла, а значит, львиная доля в платёжке для отопления идёт за то, что город греет землю, воздух и космос.

Мы предлагаем в будущем перейти от системы покупки у двух поставщиков тепла и дальнейшей ее транспортировки по городу, перейти к распределенной системе теплоснабжения. Так называемый кластерный подход, в котором в каждом районе города появляется небольшая котельная, снабжающая теплом соответствующий микрорайон. При чем, в отличии от всей системы ХТС в целом, эта небольшая котельная может быть частной, и передана в концессию на условиях сохранения качества и цен поставки в частные руки.

В результате мы получаем тройной выигрыш. Первое – за счет того, что не будет такого безумного плеча доставки тепла – снизятся затраты, а значит могут снизиться расходы за тепло и платёжка, тариф для населения. Второе – на сегодняшний день получается, что город одновременно играет и счёт ведет. То есть ХТС является дочерней структурой города, и город сам себя контролирует. А в случае если у нас разделяются эти функции, то город сможет нормально выполнять функции контроля. И третье – ключевое. Преимущество состоит в том, что будет невозможна одна авария, которая оставит весь город без тепла. И в этом случае, если даже на какой-то точке произойдет авария, то достаточно будет иметь небольшие резервные мощности города, чтобы заткнуть эту дыру. Причём, если сейчас восстанавливать всю систему теплоцентрали, то нам придется от города вложить безумные деньги, которые сопоставимы весь совокупный бюджет Харькова.

Мы говорим о расходах, которые будет нести не город и налогоплательщики, а непосредственно коммерческие структуры. Это именно то решение, о котором я говорю, что оно идеологически отличается от того, что предлагают все другие партии и кандидаты.

Горсовет. То самое здание, в которое вы планируете "попасть". Последние 10 лет там было постоянное монобольшинство депутатов Кернеса, что автоматически блокировало работу и предложения других депутатов на сессиях. Что делать с теми депутатами, которые буквально вросли в свои кресла?

Вопрос не в том, что делать в горсовете. Да, действительно все последние 10 или 15 лет горсовет, как основной представительский орган местного самоуправления – фактически отсутствует. Вместо него есть департамент мэрии по легализации принятых мэром решений. И как не прозвучит это грустно, но это не может изменить ни один депутат, ни даже фракция в горсовете.

Единственное, что сможет делать фракция в горсовете, это привлекать внимание в горсовете и вносить обязательные предложения. Любая фракция имеет представительство во всех постоянных действующих комиссиях. Любая фракция может потребовать и получить возможность высказаться на сессии и донести свое видение и альтернативу. Но.

Основные решения зависят не от них. Если в горсовете изначально формируется который год подряд большинство, если который год подряд наш избиратель голосует за людей, которые изначально готовы идти в это монобольшинство от самых разных фракций, то принципиально ситуация не поменяется. Краткий ответ такой – горсовет является вполне адекватным срезом и представлением Харькова и мнений харьковчан. И если, к моему глубокому сожалению, харьковчан устраивает ситуация при которой решения принимаются в городе в одном кабинете, а горсовет является чисто техническим органом, то противостоять этому крайне сложно. Только меняя этот подход горожан.

А что делать с постоянными застройками города? Как это можно остановить, не вызвав гнев застройщиков?

Начну отвечать с конца. Меньше всего меня пугает гнев застройщиков. Другое дело, что город должен строиться и развиваться, и интересы бизнеса должны учитываться. Но не в кабинете при тихоньком решении, как это происходит сейчас. У нас есть совершенно конкретное предложение в этой связи. Почему у нас регулярно получается протаскивать через сессию согласование подобных решений? Потому что у нас генплан является «техническим» документом.

Когда уважаемые люди приняли решение о том, что в этом месте компания «Жилстрой-х» будет строить объект, то никого не интересует что написано в генплане, потому что на одной сессии принимается сразу два решения – о внесении изменений в генплан и о выдаче разрешения на проведения проектных, а потом строительных работ.

Мы считаем, что с этим есть один простой способ борьбы, который не используется именно потому, что он противоречит коррупционным интересам «отцов города». В течении года должен быть разработан новый проект генплана, в котором для каждой зоны и участка будет чётко прописано, какие объекты и в какой последовательности могут тут строиться. То есть, чтобы не возникало «человейников», в которых абсолютно нет социальной инфраструктуры. И обязательной частью должно быть внесение изменений в положение о генплане, которое запретит вносить изменения в него менее, чем за три года. Грубо говоря, если сессия приняла решение, что нужно поменять генплан, то эти изменения вступят в силу только через пять лет.

То есть каждый из созывов горсовета может изменить генплан таким образом, что только следующий созыв горсовета сможет по этим изменениям выделать землю. Тогда получится, что генплан начёт отвечать тем целям, для которых он создавался.

У вас были идеи или предложения от других политических партиях о присоединении? Почему отказались?

У нас шли переговоры по разному формату совместного участия в выборах с несколькими политическими партиями. Мы начали эти разговоры еще весной. Часть из них была инициирована нами, часть мы получали. И да, такие разговоры были. Но, к сожалению, они не завершились успехом. Я могу сказать о том, что эти переговоры велись с «Голосом» и с «ЕС». Я не могу детально рассказывать о переговорах в «паблик».

Могу лишь сказать, что объединение возможно в том случае, когда переговоры ведутся равноправно. В данном случае у нас они не состоялись. Кроме того, есть вопросы, которые объективно мешали переговорам, а именно – мы настаиваем на своей идеологии. Мы не готовы были идти на переговоры, в которых ровно было бы распределено « у кого какое место».

Есть вопросы нашей программы, которые не являются ключевыми, где мы готовы двигаться, смещаться. Но есть некоторые ключевые и базовые вещи, которые для нас более важны, чем место в списке. Мы настаивали, что этот результат переговоров должен быть публичный. Это тоже в некоторой степени помешало заключению соглашений.

Какое было бы ваше первое решение на посту мэра?

Первое решение – это несколько аудитов. Я бы полностью проверил состояние коммунальных предприятий, и осмысленность существования этих коммунальных предприятий, потому что, по моему глубокому убеждению, около 90 процентов из них должны быть ликвидированы. Это аудит нашей нормативной базы, так как у нас на сегодняшний день существует запредельное количество никому не нужных разрешительных документов для бизнеса. Я бы тут применял нормативной «гильотины» Кахи Бендукидзэ.

Но, конечно же, надо начинать с того, чтобы собрать и упорядочить эти нормативы. Я бы обязательно начал с того, что разобрался бы с задолженностями города и залогами. Необходимо понимать, где у нас находятся городские активы. Что делать с залогами. Единого реестра такого нет, а куда точечно не ткнись – ключевые объекты города находятся под залогом.

Говорить о шагах до того, как ты полностью получил доступ к этой информации и разобрался в происходящем, было бы безответственно. А из текущей работы, безусловно, я бы все силы бросил на подготовку города к отопительному сезону.

Почему Кернес имеет такую поддержку среди электората, по вашему мнению?

У нас складывается странная ситуация, потому что нет никакой информации о здоровье Кернеса, нет никакой информации о том, сможет ли он приступить к своим обязанностям после избрания. Он сам не принимает участие в избирательной кампании. Тем не менее «светлый лик» Кернеса имеет все шансы выиграть выборы в первом туре.

Я сейчас скажу довольно неприятную вещь, может из тех, которые не принято политикам произносить вслух. Но мне кажется, основной причиной этого является политическая неразборчивость харьковчан. У нас сложилась ситуация, в которой на свой имидж Кернес все годы работает очень много. Но у нас вместо того, чтобы всерьёз разбираться в происходящем, люди поддаются просто эти самым картинкам. Люди готовы смотреть на парки, на «звездное небо», не обращая внимания на то, что у них текут трубы, что из-за этого приходят «космические» платёжки, что месяцами почти во всех районах города нет горячей воды.

Люди голосуют по принципу «лишь бы не было хуже». Люди не готовы разбираться и выяснять, что именно происходит. И мы имеем ту городскую власть, на которую заслуживаем. Это не снимает ответственность с оппозиционных политических сил, которые не смогли, и мы в том числе, донести свое мнение и видение ситуации до горожан. Но итоговая ответственность за итоги выборов всегда лежит на избирателях.

Кто ваши кандидаты? Кем они работают? Почему именно они?

Начну с конца. У нас, наверное, единственная партия в Харькове, где под выборы не появилось новых людей в списках. Все люди, которые идут от нас в горсовет, все кто идут в списках, все первые номера – это люди, которые в течение последних лет являются нашими партийными активистами. Мы не скупали активистов, мы не приглашали «варягов». Наш список формирован исключительно из наших активистов.

Почему именно они? Это наши единомышленники, это те, кто выходили на публичные акции, писали программы, отстаивали эти ценности и эти предложения в течение последних полутора лет. У нас есть самые разные люди в списках по любым критериям. Младшему из кандидатов 21 год, а старшему, кажется 72 года. У нас есть айтишники, у нас много айтишников. У нас есть учителя, предприниматели, владельцы бизнесов, руководители бизнесов. У нас есть сотрудники банков и несколько людей временно безработных, которые потеряли работу из-за карантина.

Можно сказать о другом. Это все люди с активной позицией. С позицией, которая появилась не за два месяца до выборов, а которую они активно отстаивают долгое время. И все это люди, разделяющие ценности нашей партии. Это все люди, которые собрались тут ради желания помочь городу. Люди, которых объединяют идеи правого либерализма.