Третья годовщина полномасштабной войны: что изменилось в Харькове

24 февраля 2022 года большинство харьковцев очнулись от ракетных ударов, взрывов и зарева пожаров. Московиты в четыре утра начали открытое вторжение на территорию Украины.

Тогда Харьков выстоял, до сих пор держа защиту, несмотря на все трудности, которые выпадают на долю прифронтовых городов. Так что изменилось в Харькове за эти годы: бизнес, деколонизация, театр - в этом материале редакция 057 выбрала именно эти направления.

Бизнес в Харькове

Харьков исторически был торговым городом, и не изменил эту традицию даже во времена полномасштабки. Крупнейший торговый центр Восточной Европы - ТЦ "Барабашово" получил сокрушительные повреждения, удары по рынку не прекращаются и сейчас.

оккупанты периодически обстреливают ТЦ "Барабашово". Фото: Бабель

Впрочем, предприниматели находят возможности работать: это касается как торговли, так и других видов бизнеса. Те, кто не релоцировал свои предприятия и остался работать в родном городе, пополняют казну Харькова.

Бизнес осознанно принял решение остаться, создавать рабочие места и платить налоги. Причем налоги платит довольно успешно — при дефиците новых возможностей уплата за единый налог в 2024 году выросла на 700 млн. рублей. гривен по сравнению с 2023 годом. Это на 24% больше – достаточно огромная сумма для доходной части бюджета Харькова. Этот маленький харьковский бизнес показал, что у него есть огромный потенциал для роста даже во время войны, хотя ему действительно очень сложно из-за прилетов, необходимости восстановления, теряния на это средств, – рассказал президент Ассоциации частных работодателей Александр Чумак.

Следовательно, ФЛП уплатили 3 206 976,6 тыс.грн. единого налога, несмотря на дефицит рабочей силы, риски прямой агрессии и обстрелов, нехватку финансов для возобновления бизнеса - потому что кроме гарантий государственной программы есть работа, другие программы поддержки, например кредитование 5-7-9%, не работают столь эффективно в нашем регионе. По статистике, Харьковская область сейчас на 5 месте в Украине по количеству работающих ФЛП и на 2 - по количеству прекративших деятельность.

По мнению Александра Чумака, бизнес понимает изменения в экономике и находясь в новой для себя нише начинает выпускать новый ассортимент товаров и услуг, при этом активно волонтерит и поддерживает ВСУ. А пока часть предпринимателей сами воюют и защищают страну, женщины берут инициативу на себя, активнее и больше открывают ФЛП: занимаются торговлей, работают в ИТ, открывают парикмахерские, рестораны и кафе.

Но развитие невозможно без всесторонней поддержки бизнеса. Что же в перспективе?

Наша национальная идея – Победа, мы должны достичь такого состояния, чтобы агрессор получал справедливое наказание где угодно, где бы он ни был. Мы должны вернуть вывезенных детей, пленных, тела погибших, помогать ветеранам и раненым, учить своих детей и внуков, что россия это зло, и таковой всегда будет. В будущем должны быть нацелены на действия по распаду россии, потому что целостная россия для нас всегда будет риском нового вторжения. Делать все, чтобы поддерживать самостоятельность национальных республик в России, особенно приграничных областей, поддерживать их стремление быть самостоятельными, даже техническим оружием, – уверен Александр Чумак.

Относительно судьбы Харькова - у нас останутся преимущества, которые были до войны — это, в частности, торговля. Также нужно возобновить образование и создание.

Это основные направления с прицелом на то, что мы будем городом-крепостью, отвечающим за первый удар, чтобы его удержать и не дать врагу пройти дальше. Это значит, что у нас должны быть очень серьезные военно-экономические кластеры, занимающиеся производством индустриальные парки. Должны строить безопасные помещения — часть производств будет под землей, я вижу, что некоторые уже так делают. Производить много оружия, оборудовать город и предприятия собственными РЭБами и ПВО. Это время, когда 50-100 лет нам нужно будет так работать и не расслабляться.

Деколонизация Харькова

Основание крепкой обороны города – историческая память. Руководитель Северо-Восточного межрегионального отдела Украинского института национальной памяти Мария Тахтаулова рассказала, какие изменения претерпел Харьков за эти годы из-за призму деколонизации.

Нелюбовь, ненависть к России преобладает все сомнения в целесообразности избавиться от всего русского. Сейчас люди с пониманием относятся к переименованиям, есть дискуссионные моменты, но такого сопротивления, как наблюдали в 15-16 годах, нет. В целом люди не осуждают и не создают проблем в вопросах процедуры переименований и деколонизационных процессов.

Полномасштабное вторжение открыло большой пласт направления мемориализации участников русско-украинской войны. Конечно, УИНП и раньше этим занимался, поскольку российско-украинская война продолжается с 2014 года. С этого времени институт наработал методы по увековечению памяти — церемониал захоронения, создание военно-мемораильного кладбища, фиксацию событий через свидетельства современников войны, комбатантов, военнопленных. Сейчас эта работа масштабировалась, стало больше вызовов.

В Харькове лишились, в частности, Московского проспекта. Фото: Гвара Медиа

Важное направление – работа с топонимией. К процессу декоммунизации летом 2023 добавилось исполнение закона о деколонизации - освобождения украинского пространства от названий, связанных с географией России, теми или иными военными и политическими деятелями, которые глорифицировали или оправдывали российский, имперский или коммунистический режимы. Только в Харькове переименовали более 561 топонимов, в том числе 3 станции метро. По области сменили название более 3 тысяч топонимов.

Есть большой запрос в Харькове в память о погибших защитниках. Мы принимаем такие инициативы и просим органы местного самоуправления предоставлять улицам имена погибших защитников. В Харькове есть 35 таких топонимов. Это немного, немного больше 1% от общего количества топонимов, – признает Мария Тахтаулова.

Помимо мемориализации погибших в этой войне вызовом будет работа с памятниками Второй мировой войны, требующая отдельного законодательного урегулирования.

Что касается языка - возможно, за три года украинского стало меньше, чем было летом 2022 года, возможно, откат произошел на бытовом уровне. Мне кажется, прошел первый страх. И люди обратились к привычному бытовому языку общения, возможно, могли повлиять переселенцы, хотя точно знаю, что села вблизи Харькова преимущественно украиноязычные, - рассказала Мария Тахтаулова.

Несокрушимый театр

Термин "несокрушимый" за три года войны в отношении харьковцев и Харькова настолько часто повторяли, и он настолько набил оскомину, что некоторые местные уже сами стали насмехаться над ним. Впрочем, по работе харьковских театров он стал уместным, считает главный режиссер театра им. Шевченко и театра PS Степан Пасечник. Как творческая личность он воспринимает события эмоциями, которыми и поделился с нами.

Начало полномасштабного вторжения стало для режиссера личной, болезненной травмой. Его ребенок - спектакль "Маклена Граса" по последней известной песе Николая Кулиша, последняя постановка режиссера Леся Курбаса, так и не увидел свет.

"Для режиссера это как беременность, которая не закончилась рождением ребенка. 25 февраля 2022 года в "Березоле" должна была состояться премьера, а 24 - последняя генеральная репетиция. И в 8 утра 24 февраля 2022 года мне звонили актеры и спрашивали, не шли ли мы на репетицию. афиши, которая уже стала исторической и напоминает о том, что бомбили не только инфраструктуру, дома и уносили жизнь людей, но и нацелены были непосредственно в точку, которая нацию делает нацией: Культура и Язык.

Афиша спектакля "Маклена Гроса". Фото: Степан Пасечник

Была и другая эмоция – когда сворачивалась вся страна.

Моя личная эйфория, когда я говорил, что Украина обязательно в каждом городе должна поставить памятник путину за то, что он смог объединить страну, памятник тщедушный такой, маленький пластмассовый, с траурными венками. Это моя первая эмоция была в 22 году когда я видел когда все объединилось.

Впрочем, в реале харьковские театры, не успевшие оправиться от ководных ограничений, потерпели очередной удар - в прямом и переносном смысле - из-за новых запретов, теперь уже из-за военного положения.

"В 2023 году я считал, и заявлял, что областная военная администрация очевидно служит интересам страны, которая на нас напала, из-за блокирования культуры Харькова как таковой, культуры коммуникационной как живого слова - я говорю о 22-23 годах. Тогда на улицах нельзя было увидеть живого человека, понимали, что такое агрессия, привыкшие со сцены говорить о любви и жившие в своем эмоциональном пузырьке, вдруг начали прятаться в метро"

В прифронтовых городах и обстрелах, Одессе, Сумах, Днепре, театры ни на мгновение не прекращали деятельность. В то же время харьковские театры, в частности "Березиль", имея собственную сцену, из-за запрета власти вынуждены играть в арендованных помещениях, которые могут принять лишь маленькую часть зрителей, притом что спрос гораздо больше. В то же время аренда занимает весомую часть расходов для театров, в которых не выехавшие или не ушедшие на фронт актеры играют всего на две трети ставки.

Мы вынуждены выживать, несмотря на эти копейки. Я думаю, что финансирование которое было анонсировано - у ракеты дроны и культуру... а культура как всегда, как и в советские времена осталась на обочине. Возможно, это даже хорошо, что она начала заботиться сама о себе и у нее даже что-то получается.

Несмотря ни на что, театры выживают, в частности Post Scriptum поставил третье представление, с которым играл на деоккупированных территориях и ездил на передовой.

Если мы говорим о несокрушимом Харькове, и на всех наших баннерах "Мы вместе – мы харьковчане, харьковский театр на сегодняшний день по сравнению со всеми другими театрами Украины – это несокрушимый театр, и не благодаря власти, – считает Степан Пасечник.

Относительно изменений в мировоззрении харьковцев – в 2022-м режиссер почувствовал, что на тот момент горожане действительно объединились.

Я видел и свидетельствовал определенное внутреннее единение горожан, независимо от того кто есть кто, на каком языке говорит, но понимание того, кто есть враг, было написано на лицах... А потом прошло время, прошел 24 год, 25, появилась усталость, видимо, появилась пресловутая "какая разница". Потом я анализировал - супсельство в принципе не изменилось, каково было так есть и каким было в 14 году, таким и осталось, стресс пережили, и те, кто сидел в кафе и дальше сидят...

Работать и дальше в Украинском Харькове и ради него – так видит перспективу режиссер, несмотря на все препятствия.

"Без надежды все-таки надеюсь", - скажу словами Леси Украинки. Я умею делать только то, что умею, к сожалению ничего другого не могу. Это мой родной город, который я люблю, который я не променяю ни на что, поэтому понимаю свое будущее именно в украинском Харькове и для украинского Харькова. Для меня ничего не поменяется, я все делал это на протяжении всей жизни - начиная с истории моего отца, когда под окнами стояли еще с 1985 года.

...Я эмоциональный человек и должен применить то, что кричали харьковские фанаты, но теперь еще со словом Трамп... И Путин - х..ло. Напишет это по моему личному желанию.