Великий харьковчанин, который расшифровал письменность майя: десять фактов из жизни Юрия Кнорозова

Харьковчанин Юрий Кнозоров безусловно входит в очень небольшую когорту лучших историков мира всех времен и народов. Его имя знает весь цивилизованный мир - именно он дешифровал загадочные иероглифы индейской цивилизации майя. Методы Кнорозова по сей день используются в попытках дешифровки письменности острова Пасхи (ронго-ронго) и долины Инда (Хараппское письмо).

Факт 1. Россиянин с украинской фамилией

Юрий Кнорозов появился на свет 19 ноября 1922 года в поселке Южное под Харьковом (ныне город Харьковского района Харьковской области).

Как утверждает в своих воспоминаниях о Кнорозове российский историк-эпиграфист Галина Ершова: "Родился Юрий Валентинович под Харьковом в семье русских интеллигентов, что подчеркивал особо, всегда считая себя русским", однако его фамилия происходит от украинского "Кнуров". Даже в свидетельстве о рождении его записали под украинским вариантом имени - Юрко.

Факт 2. Стал гением из-за сотрясения мозга

По воспоминаниям Галины Ершовой, ученицы Кнорозова (ныне доктора исторических наук), Кнорозов в детстве получил сильный удар по голове, играя в футбол (по другой версии в крикет). Следствием стало сотрясение мозга, чудом посчастливилось сохранить зрение. Уже в зрелые годы он считал, что его лингвистические способности были результатом травмы, и шутил, что будущих дешифровщиков древних письменностей следует "лупить по голове" - дело только в правильном методе.

Факт 3. На фронт не попал из-за дистрофии, но "участвовал в штурме" Берлина

Перед войной Юрий Кнорозов окончил семь классов железнодорожной школы № 46 и рабочий факультет при Харьковском медицинском институте. В 1939 году поступил на исторический факультет Харьковского университета.

В сентябре 1941 года он оказался в окружении, но сумел добраться до Южного, где и прожил полтора года в оккупации. В феврале 1943-го, когда советские войска ненадолго освободили Южное, Юрий с матерью выехал в Воронежскую область, а затем в Москву. В октябре его зачислили на 2-й курс исторического факультета Московского университета, но уже следующей весной мобилизовали. До конца войны Кнорозов служил телефонистом 158-го артиллерийского полка под Москвой. На фронт не попал по состоянию здоровья - из-за дистрофии.

Но после того, как работы Кнорозова стали всемирно известными, появилась легенда, что якобы историк участвовал в штурме Берлина. И именно в столице Третьего рейха ученый из охваченной огнем библиотеки спас две древние книги, крайне важные для расшифровки письменности майя. Речь идет о "Сообщении о делах в Юкатане" францисканского монаха 16-го века Диего де Ланды и копии трех кодексов майя. Но вся эта история от начала до конца полностью журналистская выдумка.

Факт 4. Исследовал шаманские практики

После демобилизации Кнорозов вернулся к учебе на историческом факультете Московского университета. Исследовал шаманские практики Средней Азии, участвовал в этнографических экспедициях, изучал древнеегипетский и японский языки. Возможно, если бы не счастливый случай Кнозоров так и не стал бы гением дешифровки рукописей майя.

Факт 5. Занялся дешифровкой майя, чтобы опровергнуть немецкого ученого

В 1945 году Кнорозов прочитал статью немецкого ученого Пауля Шельхаса "Дешифровка письменности майя - неразрешимая проблема?".

Эта публикация резко изменила его научные планы. Он оставляет шаманские практики, чтобы ответить на вызов Шелльхаса. "То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим", - был уверен Кнорозов.

Факт 6. Жил в музее

После окончания вуза Кнорозову не дали поступить в аспирантуру, поскольку во время войны он и его родственники жили на оккупированной территории.

И тогда историк устроился работать младшим научным сотрудником Государственного музея этнографии народов СССР в Ленинграде. Жить ему пришлось в комнате в помещении самого музея.

Факт 7. Вынужден был опровергнуть самого Энгельса

Для дешифровки Юрию Кнорозову больше всего пригодилась "азбука" майя, записанная в XVI веке Диего де Ландой (названия испанских букв, переданные знаками майя). Постепенно ученый пришел к выводу, что каждый знак майя обозначает не отдельный звук и не целое слово, а только слог. Он разработал целый иероглифический каталог, куда вошли 540 знаков письменности майя и их толкование.

Как вспоминал Кнорозов: "Я обнаружил, что у майя были и письменность, и армия, и административный аппарат, значит - у них было государство! А у Энгельса сказано, что майя достигли лишь состояния варварства. Попробуй в 1955 году скажи что-нибудь против Энгельса, времена были еще сталинские! Сразу объявят "контролем" не только тебя, но и руководителя диссертации. Как быть? Мой куратор С. П. Толстов нашел блестящий выход из почти безнадежной ситуации - Энгельс не владел всеми источниками по истории майя, поэтому Кнорозов не опровергает его, а вносит вклад в развитие марксизма!".

Факт 8. Защищал кандидатскую, а получил докторскую

29 марта 1955 года в Институте этнографии АН СССР Юрий Кнорозов защищал кандидатскую диссертацию на тему "Сообщение о делах в Юкатане" Диего де Ланды как историко-этнографический источник". Защита длилась три с половиной минуты, после обсуждения соискателю сразу присудили степень не кандидата, а доктора исторических наук.

Факт 9. Невыездной из СССР

Из-за негласных запретов в АН СССР Кнорозов не имел возможности посещать зарубежные научные мероприятия. Так, безрезультатной оказалась попытка направить Кнорозова на І международный семинар по изучению письма майя в Мериде в декабре 1966 года. При этом существует версия, что организатор семинара Альберто Рус Луилье делал его специально под Кнорозова; косвенно об этом свидетельствует и их переписка.

Перемены наступили только в эпоху Перестройки. В 1990 году по приглашению президента Гватемалы Марко Винисио Сересо Аревали ученый наконец посетил эту страну и собственными глазами увидел руины древних городов майя. В 1992 году поехал в Мексику, был награжден орденом Ацтекского орла. В 1997 году с научной целью посетил и США.

Факт 10. Считал соавтором кошку

Юрий Кнорозов всю жизнь обожал котов. Свою кошку Асю он всегда вписывал соавтором собственных научных работ и очень обижался, когда издатели вычеркивали ее имя из публикации.