Елена Малинская: «В Верховной раде есть лобби тех, кто сознательно не возвращает кредиты»

Председатель правления банка «Кредит Днепр» – о защите прав кредитора и конкуренции с теневым банкингом

Маргарита Ормоцадзе  для «Forbes Украина»

Елена Малинская пришла в команду банка «Кредит Днепр» в начале фатального для банковской системы 2014 года. Как банкир и финансист с международным опытом до банка Виктора Пинчука Малинская возглавляла Энергобанк и была финансовым директором Альфа-Банка (Украина). Также в ее трудовых активах – карьера в США в финансовой компании Rothstein, Kass & Co. и аудиторской компании Arthur Andersen LLP.

Напомним, последняя входила в так называемую «большуюпятерку» вместес E&Y, PricewaterhouseCoopers, Deloitte Touche и KPMG. В 2001 году, к моменту скандала с энергетической корпорацией Enron и уходом с рынка, годовая выручка Arthur Andersen составляла более $9 млрд.

В команде Виктора Пинчука ее считают одним из наиболее интересных кадровых приобретений. К 1 марта 2015 года банк «Кредит Днепр» входил в топ-20 учреждений по объемам депозитов населения. Руководитель банка Елена Малинская также разбирается в рынках деривативов, международных финансах. Основной проблемой украинского финансового рынка Малинская считает невозможность принятия на законодательном уровне инициатив, которые сделают рынок более цивилизованным – в частности, в отношении защиты прав кредитора.

Еще в начале августа 2014 года глава НБУ Валерия Гонтарева заявила, что в срочном порядке подаст в парламент соответствующий законопроект о защите прав кредитора. Но до сих пор зарегистрировать документ не получается. О том, кто виноват в отсутствии достаточных мер для защиты прав кредиторов и инвесторов в украинских законах, и как можно было бы исправить ситуацию, Елена Малинская рассказала в беседе с Forbes.

– Пожалуйста, расскажите, как вы воспринимаете нынешнее положение вещей в банковской системе?

– Банковский сектор сегодня находится в тяжелой ситуации, которая полностью отображает все, что происходит в стране и обществе. И, наверное, банковский сектор стоит на передовой всех изменений. Прошлый год был самым тяжелым за всю историю банковской системы Украины. Девальвация, потеря доверия, ликвидация банков привели к потере оптимизма.

Но последние несколько недель мы чувствуем, что ситуация начала успокаиваться, стабилизироваться. Об этом в последние две недели говорят как эксперты рынка и регулятор, так и рыночные индикаторы. Надеюсь, кризис в банковской системе подходит к концу, и нас ждет улучшение ситуации.

– Как вы считаете, что стало причиной нынешнего равновесия на рынке?

– Психологически, основа банковского сектора – это доверие. Доверие со стороны населения, которое является основным источником фондирования для банков. Если до 2008 года банки ориентировались на международные рынки капитала, имея взвешенную позицию по фондированию, после кризиса 2008-2009 годов основным источником ликвидности в банках стали и внутренние источники – население и украинский бизнес. Банки скрупулезно выстраивали доверительные отношения с каждым клиентом. Но все события 2014 года существенно подорвали доверие.

В том числе девальвация и закрытие банков создали эффект снежного кома в восприятии клиентов, в основном физических лиц. И когда вкладчики массово начали забирать депозиты, сохранить хрупкое

За некоторыми бизнесменами тянется шлейф неплатежей еще с 1990-х. Имея сильную юридическую позицию, но не имея соответствующей законодательной базы, мы не можем заставить их рассчитываться со своими долгами. Также в этот кризис появляются некоторые новые клиенты, которые порядочно держались в прошлый кризис, а в этот раз стали неплательщиками

равновесие удалось не всем: только тем, чья репутация была подтверждена годами доверительных отношений с клиентами, партнерами и регулятором.

– Однако накануне 2014 года плеяда экспертов убеждала население хранить свои сбережения именно в гривне – в медиа проходила целая информационная кампания по поддержанию гривны. И как после этого и девальвации население должно относиться к заверениям банкиров?

– Если говорить о кризисе 2008-2009 годов, тогдашние ставки по депозитам в гривне перекрыли уровень девальвации. Сказать, что тогда вкладчики серьезно пострадали из-за девальвации, не могу. Пострадали как раз те, кто «вынес» свои сбережения «под матрасы».

После кризиса 2008-2009 годов гривна была стабильной на протяжении нескольких лет. Правильно было начинать привязывать гривну к рыночным инструментам и рыночным котировкам, ведь не могут котировки валюты меняться, а единственной стабильной мировой валютой при этом будет оставаться гривна… Это было неразумно. С другой стороны, если бы мы ввели плавающий курс при стабильной экономике, люди бы начинали проще смотреть на курсовые колебания, они бы привыкли к тому, что есть определенные флуктуации курса. И реакция общества на девальвацию 2014 года была бы другой.

По факту же мы потеряли треть экспорта из-за войны на Донбассе, что само по себе имеет существенное влияние на курс. При этом, потеряв веру в банки, население ведет себя эмоционально. Что, в свою очередь, также отражается на курсе.

Поэтому, чисто по-человечески понимая панические настроения населения, я всегда говорю своим клиентам: паника – худший из советчиков, и гарантирует только существенные финансовые потери.
С моей точки зрения, любой кризис – это время для развития и заработка.
Да, каждому конкретному человеку стоит внимательно проанализировать свои банки и экспертные мнения, которым он доверяет. Но при этом я бы все же рекомендовала не «складировать» деньги, а диверсифицировать свои инвестиции. Во-первых, это безопаснее в плане соблазнов для криминального сектора. Во-вторых, это реальная возможность заработать.

– Но какие нынешние события дают повод говорить, что ситуация уладилась?

– Я верю, что на сегодня банковская система практически очищена от тех банков, что вели нерыночную деятельность. У нас есть новая банковская система, она войдет в новую эру развития Украины. Чтобы экономика запустилась, нужно кредитование и пассивы, которые сформируют базу для кредитования. Банки нигде, кроме локального рынка, сейчас этих возможностей не найдут.

Посудите сами, ведь банки – это кровеносная система экономики. А если она работает с перебоями, то о каком здоровье экономики в целом можно говорить? Например, если банки не начнут давать деньги в сельское хозяйство, то посевная и уборочная могут оказаться под угрозой. А, соответственно, под угрозой окажется и вся продовольственная, а за ней и товарная, и экспортные цепочки нашей экономики.

Но сегодня банки не в состоянии так просто финансировать аграриев – в прошлом году они потеряли около 40 млрд гривен пассивов, а в этом году отток пассивов превысил уже 60 млрд гривен. Это именно те деньги, которые «встревоженные» клиенты решили забрать из банков «до лучших времен». Каким образом сама по себе система может восстановиться, пока люди держат деньги дома? Только за счет инфляционных инструментов, к сожалению. Вот и получается, что те, кто забирает деньги из банковской системы, провоцируют новый виток

В кредитовании инсайдеров нет ничего драматичного, если оно сделано на рыночных условиях. У многих банков оно было сделано непрозрачно, и не на рыночных условиях. Этот вопрос стоит сейчас перед НБУ – зафиксировать прозрачность системы. Разделение же возможно не на уровне видов банкинга, а для крупнейшего из банков – как разделение монополистов

инфляции.

С другой стороны, я надеюсь, что если не первый транш от МВФ, то следующий точно откроет горизонты для инвесторов. Пойдут первые кредитные линии, ситуация начнет стабилизироваться. Иностранные инвесторы через фонды, банки и кредиты начнут вливать средства в систему. Это то, чего мы все, банкиры, ждем – чтобы получить возможность выдавать средства реальному сектору.

– Банкиры озвучивали идею фондирования реального сектора за счет векселей. Насколько полезным для нынешней Украины вы считаете такой путь развития финансовых инструментов?

– Любое фондирование – это хорошо. Но векселя – это перевод идеи в абсолютно другое направление. И я считаю, сначала нужно защитить кредиторов при выдаче обычных банковских кредитов, а потом реализовывать более сложные механизмы. Также нужно учесть уровень рисков, с которыми предстоит сталкиваться нашим банкам. В том числе валютные риски.

Например, все видят, каким стал итог валютного кредитования, которое было общей несознательной позицией.

– Но кредитование в валюте было проблемой не только Украины. Допустим, в ЕС сейчас обсуждают, как выйти из проблем, сформированных кредитованием в швейцарских франках…

– Помните, в Украине это тоже было модной фишкой в свое время? Меня всегда удивляло, почему среди людей бытует мнение, что швейцарский франк – это самая стабильная валюта. Хотя если внимательно понаблюдать за динамикой курса швейцарских франков, можно увидеть, что это – очень волатильная валюта.

– Как вы считаете, что могут сделать украинский парламент, НБУ, Минфин для восстановления доверия к банкам?

– На текущий момент у банков есть глобальная проблема – работа с неплательщиками. Речь идет не о физических лицах, а о тех крупных заемщиках, которые, имея миллиарды, просто используют кризис для «ухода» от платежей, применяя разнообразные мошеннические схемы.

В Украине до сих пор нет закона о защите прав кредитора. Как мне кажется, потому, что в Верховной раде есть лобби тех, кто не является банкирами, и кто сознательно не возвращает кредиты. Этому лобби совсем не выгодно пропускать законопроект о защите прав кредитора в парламент. В том числе некоторые крупные неплательщики по кредитам являются депутатами Верховной рады.

– Но позвольте, эти люди известны не только банкирам со времен обанкротившегося в 1990-х банка «Инко»… Зачем же банки их кредитовали?

– За этими людьми тянется шлейф неплатежей еще именно с тех времен. Имея сильную юридическую позицию, но не имея соответствующей законодательной базы, мы не можем заставить их рассчитываться по своим долгам.

В этот кризис появляются некоторые новые клиенты, которые порядочно держались в прошлый кризис, а в этот раз стали неплательщиками. Есть заемщики, по которым ударила экономическая ситуация, и у них нет возможности обслуживать кредиты. Но есть и те, кто поддался соблазну «легких денег». Первым мы советуем приходить и совместными с банком усилиями разрабатывать программу реструктуризации – мы всегда идем навстречу.

А вот «халявщикам» могу посочувствовать: сегодня им кажется, что они могут использовать ситуацию, что они в выигрыше. Но это их кредитная история, и если они собираются продолжать бизнес в этой стране, я верю: рано или поздно они столкнутся с невозможностью получить элементарные оборотные средства, не говоря уже о репутационных последствиях.

Думаю, этот кризис многих кредиторов вновь «познакомил» с их заемщиками. Конечно же, мы не всегда рады таким «открытиям», но до последнего готовы выстраивать конструктивный диалог. Однако в ответ на откровенную наглость и мошенничество мы готовы применять адекватные меры.

Этот кризис научил нас быть более жесткими и прагматичными. И я уверена, что сегодня и в будущем банкиры точно и сознательно откажут заемщикам с негативной историей.

– Поможет ли в решении ситуации открытый реестр заемщиков? Например, в Венгрии во время финансового кризиса создали открытый реестр неплательщиков, в котором каждый мог прочитать, какой судья, депутат или учитель не вернул деньги банковской системе…

– Такой реестр для Украины – это обязательное действие. Но большое количество разных сфер влияния внутри страны не позволяют создать подобные цивилизованные финансовые институции. О чем мы можем говорить, если несмотря на все усилия НБУ, в стране до сих пор нет закона о защите прав кредиторов?

Как можно стимулировать инвесторов поддерживать Украину, если невозможно наказать людей, которые сознательно не возвращают банкам кредиты? Даже если все знают имена этих людей, и известны юрисдикции, в которых хранятся их средства – сами дела против них должны инициироваться и вестись в Украине. Но этого не происходит. И здесь нужна политическая воля.

– Как вы считаете, что может повысить прозрачность банковской системы, частью которой являемся и мы – население государства?

– С позиции прозрачности уже сделано многое. Если следовать духу закона, банковская система очень открытая. Известны бенефициары, топ-менеджеры. Информация передается в надзор ежедневно.

Нужно признать: много лет банковская система существовала с определенной долей вольготности. Этому содействовали все – и население, и регулятор, и парламент. Банки шли на повышенный риск.

На сегодняшний день уже приняты меры, существенно исправляющие ситуацию, но нужно время, чтобы система оздоровилась.

– Какое положительное влияние на экономику могут оказать банки в течение двух лет?

– Без банков нет здоровой экономики. Население должно вернуть средства в реальную экономику, что возможно только при участии банков. Банки же должны трезво оценивать свой риск, и честно кредитовать. Только тогда система начнет нормально работать.

– Произойдет ли в Украине разделение инвестиционного и традиционного банкинга?

– В кредитовании инсайдеров нет ничего драматичного, если оно сделано на рыночных условиях. У многих из банков оно было сделано не прозрачно, и не на рыночных условиях. Этот вопрос стоит сейчас перед НБУ – зафиксировать прозрачность системы. Разделение же возможно не на уровне видов банкинга, а для крупнейшего из банков – как разделение монополистов. 

– Чувствуете ли вы конкуренцию со стороны теневого банкинга, в том числе – с интернет-сервисами?

– Я не верю, что теневой банкинг может переманить клиентов у обычных банков. Украинцы сегодня не особо верят банкам – учреждениям, у которых есть здания, отделения, куда можно зайти, кассиры и другие сотрудники, с которыми можно поговорить, банкоматы, пластиковые карты и так далее. Все, что можно физически пощупать и испытать.

Если люди не верят этому, то на каком основании они будут верить теневому банкингу, у которого нет ни постоянной дислокации, ни реального обеспечения операций? Как люди пойдут куда-то, где нет никакой реальной оболочки, даже формальной, и где нет возможности проверить информацию? Да не пойдут они туда!
Мы периодически чувствуем конкуренцию со стороны черного валютного рынка – это бывает, особенно на пиках кризиса. Но мы не чувствуем конкуренции со стороны теневого банкинга.

– Как выглядит сегодня конкуренция на банковском рынке?

Думаю, несмотря на кризисную ситуацию, банки сегодня конкурируют все по тем же основным параметрам: уровню капитализации, поддержке акционеров, размерам процентных ставок, клиентоориентированности и, самое главное, обязательности выполнения обязательств перед клиентами.

Дополнительно каждый банк определяет для себя собственную стратегию устойчивости: одни, например, оперируют ставками, другие программами лояльности для постоянных клиентов, третьи – господдержкой или поддержкой зарубежных собственников. И только клиент вправе выбирать, что для него важнее на данном этапе.

Но при этом хочу отметить, что всем – и клиентам, и банкам – важно понимать: если сегодня не устоит банковская система, то не устоит и страна. И поэтому банки сегодня должны не только конкурировать, но и объединяться в своих действиях и решениях, чтобы восстановить клиентское доверие.
И я очень надеюсь, что финучреждения, ранее позволявшие себе недобросовестную конкуренцию – информационные войны, дестабилизирующие всю банковскую систему – теперь также более ответственно подойдут к своим действиям.

– Сегодня иностранные корпорации переходят на обслуживание в банки с европейским капиталом. Госсектор переводится в госбанки. Возникает вопрос: что же остается украинским банкам?

– Да, многие клиенты, у которых есть пассивы, многого боятся и стучатся в иностранные или госбанки.

Не секрет, что у иностранцев жесткие бюрократические процедуры, а процессы принятия решений не такие гибкие, как у локальных банков. Украинский банк более понятен украинскому клиенту: мы ближе и ментально, и по стилю управления. Тут остается только вопрос построения доверительных отношений. Мы переживаем не первый кризис в стране и мире, и знаем, что наши клиенты, с которыми строим отношения десятилетиями, даже поддавшись паническим настроениям, очень быстро возвращаются обратно. Это уже из разряда почти родственных отношений.

– В картине будущего украинской банковской системы какое место будет занимать ваш банк?

– Я верю и в наших клиентов, и в нашего акционера, и в свою команду. Поэтому верю, что банк «Кредит Днепр» будет среди крупнейших участников системы. Я вижу нас оплотом стабильности и надежности. Рынок однозначно перераспределится – после его очистки, думаю, пройдет еще ряд укрупнений. Поэтому главное, чтобы мы могли достойно конкурировать с сильнейшими, а к этому мы готовы.