«Война - это кровь, грязь, мыши и г*вно»: история волонтера-парамедика Алины Михайловой, - ФОТО

Парамедик Добровольческого Украинского Корпуса и волонтер «Армии SOS» Алина Михайлова на войне с 2014 года. Сначала как волонтер, а потом уже как парамедик. Она спасала жизни бойцов в Авдеевке, Песках и других горячих точках.

О том, как выглядит война для 26-летней девушки, Алина рассказала в этом материале.

Далее весь текст с ее слов.

Я родилась в Днепре, в 1994 году. Училась в русской школе. В 2012 году поступила в КНУ Шевченко на политологию.

С детства занималась танцами - спортивными, позже бальными. Усиленно изучала английский язык. В 10 классе поступила в финансово экономический лицей. Увлекалась фотографией. Первые деньги заработала в 9 классе - была няней для ребенка во время летних каникул, потом фотографировала за деньги.

Помогала приюту для собак, который находился в Днепре. С детства увлекалась археологией и историей. Даже хотела учиться на археолога! Но родители очень негативно восприняли эту идею.

Поступать в Киев решила совсем случайно - в 2010 году ездила с мамой в Киев на концерт группы «30 second to Mars» и впервые увидела красный корпус КНУ. Это и стало решающим событием (смеется). Помню, как тогда сказала – «мама, я буду здесь учиться»!!!

Принципиально подавалась только в Киеве, и уже в последний день подачи мама уговорила подать документы в наш днепровский университет. Несмотря на то, что в Днепре я поступила на бюджет, я решила оставаться на контракте в КНУ.

С этого и началась, я думаю, моя сознательная жизнь.

В университете запрещали выступать на русском языке на семинарах, много одногруппников были с западной Украины и уже где-то на середине 1 курса у меня была идея начать говорить на украинском.

На 1 курсе я решила, что моя магистратура будет в Германии. Выбрала университет, узнала тогда все детали по вступлению. Для студентов, которые знали немецкий, все было в разы дешевле. Поэтому в начале 2013 года я дополнительно пошла на курсы немецкого в Гете институт. Училась там до избиения студентов на площади. В университете с 1 курса училась на отлично для того чтобы перевестись на бюджет. На 2 курсе принимала участие в конкурсе красоте на факультете «муза философии»

Как раз в это время начался Майдан.

21 ноября почитала сообщение Мустафы Наема и пришла просто посмотреть. Тогда был дождь, как сейчас помню, и они стояли возле стелы с зонтиками.

Потом я была там каждый день, сначала просто было интересно для собственного опыта как будущего политолога. А потом уже ходила туда студенческим маршами. КНУ не очень поддерживал своих студентов в этом. Могилянка (Киево-Могилянская академия) была в разы прогрессивнее.

На Майдане я была от начала и до самого конца. Каждый день. Во время расстрелов была уже в Михайловском соборе в общественном секторе Евромайдана. Занималась работой на информационном пункте (это палатка стояла справа при входе в собор).

Еще в начале Майдана я дала себе слово, что если мы прогоним Януковича и банду, то я буду говорить только на украинском языке. Это был собственный стимул не сдаться. Так и получилось. С февраля 2014 года и по сей день я говорю и думаю исключительно на украинском языке. Ну и на английском, когда за границей.

После Майдана долго не отпускало ощущение незавершенности. Тогда я поехала на западную Украину с маленьким собственным более инфляционным проектом. Ездила по городам и брала интервью у местных жителей. Цель была в том, чтобы показать жителям Донецка, что западную Украину они не кормят. Что и на западной Украине люди самодостаточные и занимаются работой. Это к тому что в 14 году был «в ходу» тезис «Донбасс кормит Украину».

Затем РФ вторглась в Крым, на Донбасс. И я начала собирать продукты в магазинах Киева для военных. Позже познакомилась с организацией «Армия SOS». И с этого началась моя помощь фронту как волонтера.

Летом 14 мы открыли штаб «Армии SOS» в Днепре, и я начала ездить на фронт с собранной помощью. Собирала нужные вещи сначала для бойцов 24 бригады, которые были в Амвросиевке и Зеленополье.

Это была помощь начиная от носков и продуктов питания, заканчивая бронежилетами и оптикой.

«Армия SOS» помогала всем необходимым, начиная от нижнего белья и заканчивая высокотехнологичным оборудованием - беспилотники, планшеты для корректировки артиллерии и разведки и т.д.

В 2016 году я закончила университет (училась на дневной форме). И летом этого года на фронте погиб мой очень близкий друг. Это кардинально определило мою дальнейшую жизнь. Я поступила в магистратуру на заочное отделение, прошла недельные курсы парамедика на базе госпитальеров, и уже осенью уехала на первую свою ротацию в Широкино.

Там я познакомилась с Кубой (парамедик) и следующие наши ротации были уже просто вдвоем в Широкино - она ​​медик, я водитель-парамедик. Сейчас вспоминаю это, как лучшее время на фронте.

Куба на тот момент была уже далеко не первую ротацию и смогла меня быстро ввести в курс дела. Нам всегда было очень комфортно вдвоем, несмотря на мнение всех окружающих, будто бы девушкам самим, без мужской силы на фронте должно быть трудно. Нет.

В вопросе, когда требовалась действительно физическая сила - побратимы всегда помогали, когда мы обращались.

Мы жили сами в доме, света у нас не было (только от генератора по 2-3 часа в день для зарядки необходимых приборов). Воду возили из соседнего села где еще жили местные, ведь Широкино - поселок, где сегодня стоят исключительно военные. Абсолютно военная такая, «как в фильмах» - жизнь. Только это была наша реальность.

Обстрелы, раненые, погибшие, таков наш был «быт». Спали всегда одетыми, чтобы оперативно могли собраться на выезд. Сами топили буржуйки, с помощью военных смогли обезопасить насколько это возможно наш домик и дальше уже сами следили и обустраивали его. Так и пережили зиму.

Далее мы поехали на следующую уже весеннюю ротацию в Авдеевку. Там стояли на больнице, принимали раненых и работали в операционной.

Во время ротации я познакомилась с командиром 1 ОШР ДУК ПС - Да Винчи. Начала помогать с планшетами, учила его бойцов пользоваться планшетами, перепрошивала их и т.д.

Начали ездить на дежурство по очереди с Кубой на позиции добровольцев на промку (Авдеевская промзона, где идут наиболее интенсивные бои). Когда закончилась ротация у Госпитальеров - вступила в подразделение в 1 ОШР ДУК ПС и уже переехала на их позиции.

В то время они стояли на трех направлениях - это была Крутая Балка, Авдеевский лес и Пески.

Медиков в подразделении как таковых не было, в случае ранения бойцов за ними на тот момент выезжали или Госпитальеры или АСАП (парамедики).

И когда я дежурила на авдеевском лесу, у нас «пошли» раненые на Песках, и начались проблемы с эвакуацией.

Когда погиб наш боец ​​- друг Казак, а позже друг Егерь, я предложила командиру батальона и роты организовать свою собственную медицинскую службу с транспортом и всем необходимым оборудованием. На совещании мы это обсудили и согласовали.

Я предложила Кубе, которая была со мной все предыдущее время на всех ротациях присоединиться, ведь вдвоем это было бы гораздо легче делать. В команде, которая понимается, и с которой у нас один взгляд на стандарты фронтовой медицины.

На тот момент Куба отдыхала за границей. И она начала налаживать контакты с местной диаспорой. Я в это время начала искать волонтеров и меценатов Украины, которые готовы были вложиться финансово, в этот довольно дорогостоящий процесс.

Мы обе прошли курсы ТССС, а позже и MEDEVAC и Дениса Суркова в Днепре. И поэтому мы обе понимали, каким должно быть действительно качественное оказание помощи раненым.

За период с конца мая и где-то до декабря (17) - январь 2018 года, у нас уже был эвакуационный автомобиль, который удалось купить благодаря Оксане Корчинской, которая с первого дня поддерживала максимально нашу медслужбу. Он был оснащен и аппаратом ИВЛ, и аппаратом УЗИ, и всей тактикой, костными катетерами. В общем всем, что должно быть при эвакуации.

Все это стало возможным исключительно благодаря волонтерам, бизнесменам, фонда семьи Загорий, поддержке таких деятелей как Сергей Жадан, Александр Положинский и другие.

Наши бойцы начали ездить на курсы для комбат-медиков в Днепр, на каждой позиции был ответственный боец ​​с оснащенным рюкзаком. У каждого бойца появились личные аптечки с комплектацией IFAK. Понемногу начался такой рост нашей маленькой команды.

Впоследствии фонд семьи Загорий приобрели нам второй эвакуационный автомобиль, который также оснастили аппарат ИВЛ. На аукционе, который проводил в Харькове Сергей Жадан, удалось собрать деньги и приобрести еще технику.

Когда я поступила в подразделение Да Винчи, я начала браться за все, что можно было и где было развитие.

Получилось создать маленькое отделение аэроразведки - я научилась управлять "коптерами", а позже и на «большом крыле» - армия СОС передали БПЛА «Валькирия», волонтеры передали различные коптеры - фантомы, Мавики и другие.

Также я взялась поднимать информационную службу подразделения - развивать нашу страницу в Фейсбуке. Налаживать связи с большим кругом волонтеров. После мы начали приглашать на нашу базу для выступлений лекторов, артистов, певцов. Бойцам эти концерты поднимают дух. А для интеллигенции Украины - это возможность культурно обогатить бойцов на фронте.

На 24 августа этого года ко Дню независимости мы провели большое празднование со всеми друзьями подразделения - приехало около 5-6 артистов, Сергей Жадан был ведущим этого мероприятия, приглашены были бойцы из самых разных подразделений и ВСУ и НГУ. Даже присутствовало командование (смеется).

Командир провел награждение друзей нашего подразделения с официальных структур, с которыми мы как добровольцы воевали и воюем до сих пор. Было около 150 человек. И это все на нашей базе в Авдеевке.

Алкоголь в подразделение употреблять строго запрещено! На это мероприятии к нам приехали наши бойцы с Хотына - привезли полевую кухню и разливные напитки - квас и лимонад. Их мы и пили.

Еще в 2018 году я закончила магистратуру КНУ Шевченко по направлению политология. В 2019 году я прошла отбор и поехала в США по программе «Открытый мир».

А в сентябре 2019 года поступила на стипендию на обучение на второе образование в КСЭ - публичное управление и администрирование.

В начале 2019 года я стала понимать, что тяжело психологически находиться на войне. С 2017 года и до 2019 года, я практически никуда не выезжала. Куда-нибудь на праздники на 4-5 дней. И раз в месяц-два на пару дня к родителям в Днепр. Я чувствовала, что деградирую.

Что не хватает другого круга общения, других тем. Я начала чувствовать определенное собственное обесценивание.

И именно поездка в США помогла найти такую себе реабилитацию. После этого я поняла, что хочу продолжать учиться, развиваться. В этот же год я пошла на работу в УАЛ - начала работать с молодежью.

При этом я пыталась все это время совмещать работу в подразделении, регулировать вопросы медицины, аэроразведки и просто быть постоянно на связи и рядом при всех возможностях.

Никогда, ни у кого на войне не было вопросов, что я девушка. С начала волонтерства и до вступления в боевое подразделение. Этот скорее вопрос только собственного «позиционирования» и собственных границ. К тебе относятся так, как ты позволяешь.

Шутки, подколки - всегда есть. Но исключительно от побратимов, с которыми у нас хоть минимально дружеские отношения. Без шуток вообще на фронте никак, потому что обычно только это и не дает «поехать кукухой». Нужно все воспринимать с юмором, быть на позитиве.

Но на всякие шутки у меня обычно есть достойная «ответочка» (смеется). Пошлых шуток никогда в жизни никто не шутил в мою сторону. Опять же, потому что я не позволяю к себе такое отношение, которое может такие шутки порождать.

Но у меня и позиция моего нахождения на фронте немножко «моя». Я не просилась никогда брать автомат в руки и бежать что-то штурмовать. Или быть гранатометчиком, СПГшником или минометчиком.

В первую очередь, потому что не считаю, что имею достаточно компетенции в любом стрелковом деле, а во-вторых, стрельба из любого вида оружия тяжелее автомата - подразумевает что ты это оружие должен чистить и за ним ухаживать.

А в своём большинстве девушки почему-то думают, что стрелять должны они, а всю остальную «не такую ​​веселую работу» пусть делает кто-то другой.

И вот такие барышни, по моему мнению, и порождают определенное сексистское отношение к женщинам в войсках. Я всегда занималась своей работой. Той, которой могу и за которую могу нести ответственность, а, по моему мнению - это главное.

• Медицина - могу – делаю;
• Аэроразведка - могу – делаю;
• Информационная часть - могу – делаю;

Все.

Если женщина себя правильно позиционирует в армии (а это на самом деле не так, как в обычном коллективе где-то в офисе, где ты работаешь среди мужчин), если ты на деле доказывает, что можешь стоять на дашке (ДШК) - то при адекватном отношении, адекватном поведении и с адекватным командованием - ну не откажут тебе в этом.

И ведь вопрос стоит не в женщинах в армии, а в «совкодрочерском» командовании, которое затянуто старыми уставами. И это надо менять.

Сегодня спросите у боевых девушек - что происходит с женщинами в армии? Их просто сотни, а те, кто идут за идею, для того чтобы действительно работать и приносить пользу, уничтожать врага – единицы…

Я - доброволец, поэтому мне гораздо проще в этом. Вокруг меня абсолютно идейные люди, нет «заробитчан» и главная цель пребывания этих людей на фронте - война с Россией.

А если ты спросишь у большинства бойцов ВСУ - почему они сейчас в армии / на фронте – гарантирую, что не все тебе скажут «потому что хочу уничтожать русских и освобождать Донбасс». Вот такая война на 7 год войны.

Ну и знаешь, в большинстве у девушек, хотя есть и некоторые парни, есть такая определенная "романтизация войны".

А война это - грязь, кровь, мыши и крысы (и их г*вно, которое всюду!). Это топить буржуйку, рубить дровишки, купаться раз в 3-4 дня с водой, экономить эту воду, жить каждый день в ожидании «Светланы» (это свет / электричество).

Конечно, так не всегда. Но может быть и так. И к этому надо быть готовым.