Я патриот, я – журналист: чем жертвуют журналисты ради страны?

Сколько Украине лет? 1000, 26, а может быть 3? Историки могут назвать любую дату, и она будет верна. Также, как и тот факт, что украинцы все время пытаются выбороть право быть независимыми. От чего независимы или от кого, об этом пусть говорят другие, мы же хотим поговорить о тех, кто борется за независимость страны на своем фронте. Информационном. О журналистах.

Журналист не должен принимать какую-либо сторону. Так говорится в учебнике по журналистике, который выдают на первом курсе. Это азы. Как и судья, журналист должен быть беспристрастным. Его задача осветить обе стороны, найти суть проблемы, расставить все по полочкам и откопать правду, какой бы они ни была. А правда есть всегда. Ее просто надо найти. Вот это и должен сделать журналист. Журналист не имеет право влиять на событие или тем более создавать событие.

А что на войне? А что когда правду нельзя рассказать? А что когда журналисты стали инструментов борьбы?  А что когда ложь во имя спасения?

Заангажированы правдой

Украинские журналисты к войне были не готовы. Любовь к стране и не любовь к вранью воспитывалось в украинском медиа на каком то ментальном уровне. Даже те, кто никогда не отличался особым патриотизмом, во время войны начали проявлять любовь к стране и всему национальному.

«Говорить о соблюдении всех журналистских стандартов можно в случае, когда ты являешься нейтральной стороной и имеешь доступ по обе стороны баррикад. Когда война идет на твоей земле, тысячами гибнут твои земляки оставаться бесстрастным тяжело. По сути, украинские журналисты на Донбассе сейчас ведут свою войну. Информационную. Война за умы и сердца людей. В том числе и на оккупированной территории. Тут стоит говорить скорее не о соблюдении стандартов, а о невозможности всецело охватить происходящее. В зоне боевых действий привычные правила работы часто не действуют», - говорит военный корреспондент Егор Логинов.

На войне о многом говорить нельзя. Еще больше нельзя показывать. На передовой неосторожно сказанное слово или не вовремя снятый план могут стоить жизни. Не твоей. И тут на первое место выходит постулат “не навреди”.

Или наоборот – ты можешь ее спасти.  На войне “патриотизм” и “профессионализм” неразделимы.

«Здесь практически нет случайных людей и рассказывая про несуществующие обстрелы ты не снискаешь уважения среди бойцов», - добавляет Егор.

В войне,  которую развязала РФ,  нашим противником журналистика используется как мощное информационно-психологическое оружие. Нужно открыто признать,  что в этом плане преимущество на стороне противника. Многолетний опыт советской пропаганды и манипуляции человеческим сознанием они сумели использовать и даже преумножить.

«Союзные республики в этом плане (журналистики) Москва содержала по остаточному принципу, как в кадровом вопросе,  так и в вопросах технического оснащения. Очевидно,  что побаивались развития журналистики в республиках. Особенно в Украине. Потому не досталось нам пропагандистского наследства. Но это и к лучшему.

Потому,  что правда всегда сильнее. А изворотливая ложь имеет сильное влияние,  но лишь на короткое время. Пробуждение ото лжи наступает неизбежно как весна после зимы.

Современная военная журналистика,  на мой взгляд,  оказалась на распутье. Многие стараются соответствовать лучшим,  например европейским стандартам. Но далеко не у всех выходит. Сваливаются в заполитизированность и поиск горячих фактов, в основном негатива. Но,  слава Богу,  до распятых мальчиков не опускались», - рассуждает полковник ВСУ Виктор Швидлюх.

Мы проигрываем. Мы проигрываем информационную войну из-за отсутствия мощной подготовки врать.  

У украинских журналистов патриотизм крепко переплетается с профессионализмом. Журналисты балансируют между стандартами и желанием рассказать миру свою правду. Но нельзя.  

«Для меня патриотизм - это не инструмент воздействия в информационной войне, а неиссякаемое желание внести свой вклад в восстановление мира. Патриотизм и журналистика – это равные составляющие, которые друг друга дополняют. На нас лежит большая ответственность – показывать то, что происходит в эпицентре событий, не искажая информацию, не «разжигая» конфликт изнутри, не манипулируя чувствами или эмоциями других людей. От освещения, от понимания той или иной ситуации, зависит общественное мнение или даже судьбы отдельных людей. Не стоит забывать, что боевые действия наносят неизлечимые раны. Находясь под влиянием так называемой «информационной вакханалии» - с изобилием фэйков – взгляды меняются, эмоции граждан возрастают в десятки раз. К примеру, многие радуются потерям второй стороны конфликта, говорят, чем больше погибших – тем лучше. Людям нужно напоминать – смерть это всегда плохо. Особенно, когда гибнут мирные люди. Поэтому, я уверена,  совмещать такие понятия как патриотизм и журналистика нужно посредством третьего – профессиональная этика. Эти три кита прекрасно между собой уживаются. Главное – быть честным не только перед зрителями/читателями, но и перед самим собой. В каждом журналисте должен жить внутренний редактор, который будет напоминать о недопущении тех или иных ошибок, не забывать о человечности, быть патриотом и не нарушать стандартов журналистики», - говорит военкор Евгения Мельник.

По ту сторону объективности

Война притягивает людей. Тех, кто ищет приключения, любителей экстрима и информационнозависимых. На Востоке страны работает много иностранных журналистов, блогеров, фотографов… Они работают иначе. У многих есть возможность побывать на той стороне и сложить всю собранную информацию в общую картину.

«Я работаю на иностранное издание. У нас то, что позволяют себе украинские журналисты недопустимо. Очевидно, что корреспондентам из Украины очень тяжело освещать объективно или беспристрастно. Все равно чувствуется патриотизм, болезненное отношение ко второй стороне. И это нормально», -  говорит Наталья.

Политологи говорят, что международное общество давно пытается бороться с агрессивной пропагандой. Неправильная работа журналистов может привести к непоправимым последствия.

«Но в журналистике есть разные жанры, диктующие строгость стандартов. Если речь идет о новостной и расследовательской журналистике- то безусловным критерием должно оставаться правдивость фактов, даже если они не удобны воюющей стороне.

Сложнее проявляются грани объективности в повествовательной журналистике, где сюжет или ситуация, рассказываемая через истории героев, требует представления позиций всех сторон.

Еще в начале ХХ ст. Гарольд Лассуэлл показал, что в масштабном военном конфликте пропаганда значительно вытесняет журналистику.  Меняется режим безопасности государство, общество нуждается в мобилизации и оправдании жертв на которые идет весь народ. Такая ситуация долгое время расценивалась, как "типичная" для войны - горячей или холодной, она часто оправдывалась в авторитарных обществах, приводя к полному контролю элиты над медиа.

Однако в 90-х гг. прошлого века геноцид в Руанде привел к официальному международному признанию роли СМИ в разжигании межнациональной ненависти и истреблении десятков тысяч людей.

После этого большинство стран цивилизованного мира пытаются бороться с языком ненависти на законодательном уровне- особенно его трансляции через медиа», - рассказывает политолог Юлия Биденко.

По словам политолога, в условиях конфликта журналистские стандарты (объективность, проверка фактов, недискриминация и нераспространение языка вражды) требуют особого внимания и защиты - прежде всего от самого журналистского сообщества и гражданских структур.

Мы учимся

Ни правительство, ни военные, ни сами журналисты не ответят на вопрос «как правильно работать на войне». Мы еще учимся. Учимся балансировать между правдой и пропагандой, между правдой и скрытием фактов, между правдой и оправданным молчанием. Мы жертвуем. Жертвуем принципами, патриотизмом, стандартами.

Мы учимся быть страной. Молодой, умной и независимой.