Полковник, который освобождал Широкино: «я искореняю советское прошлое в нашей армии» (ФОТО)

Виктор Шидлюх - легендарная личность в военной среде. Он один из тех, кто участвовал в боях за Широкино, был замначальника сектора "М", и сейчас занимается внедрением инновационных подходов в военной сфере. 

Я знаю, что вы кадровый военный.  Почему вы выбрали службу в те года, когда армия фактически была не нужна?

У меня целая династия военных – отец все братья и вы не поверите, но есть люди, которые знают, что все-таки может грозить война. Во время войны никто не скроется, потому лучше быть готовым, чтобы защитить свою Родину, страну, семью. В армию я пошел в 1988 году.

То есть вы, уже тогда ждали войны? Откуда?

С России. Я хорошо изучал историю, и нашел такой факт – в старых источниках в библиотеках, где были книги, написанные в период раннего СССР, постоянно встречалась «фашистская Япония», «фашистская Польша», «фашистская Италия», «фашистская Финляндия». И я понял, что если какая то страна постоянно называет кого-то фашистом, то не ровен час и нападет на нас. Я всегда был украинцем, а не советским человеком.

Почему именно армия? Кем вообще мечтали стать в детстве?

Сразу хотел стать военным. Отец был офицером, и он для меня был образцом. Он мне напоминал, почему-то,  главного киногероя из фильма «17 мгновений весны». А своими качествами всегда вызывал восхищение и я хотел быть таким же. Его уважали, любили за профессионализм и порядочность и я другого для себя не видел.

В чем сейчас состоит ваша задача на фронте?

Я координатор высокомобильных групп внутренних коммуникаций. Простыми словами – человек, который готовит группы, несущие определенные инновации в войска. Нашу отечественную культуру взаимоотношений. Как взаимообъединяющее звено между Генштабом и передовой, включая все другие промежуточные звенья. Мы внедряем современные  методики работы командиров. У нас принята определенная профессиональная культура, принципами котрой есть: честность, открытость, порядочность, уважение к подчиненным. Нас уважают за профессионализм, а не за звания.

То есть я могу сказать, что ваша задача оптимизировать армию, доносить мнения рядового до генерала и искоренять наследие «совка»?

Да, это именно оно. Мы преподаем  новые методики. Это лидерство, методика приоритета поощрений, командирского информирования. Еще есть методика анализа проведенных действий. Своего рода правильная работа над ошибками, которая позволяет объективно разбираться в проблемах и делиться всем лучшим. Эти методики вобрали в себя лучшее,  что наработано у нас и в других странах. И еще эти группы охватывают много других вопросов - идеологических, духовных,  психологических,  военных. Для роботы в них подбирают самых опытных и профессиональных офицеров.

Многие бойцы негодуют, мол, когда приезжают на мирную землю, то люди там даже и не подозревают, что идет война. У вас есть такое?

Такое явление имеет место. Значит мы хорошо делаем свою работу, если люди чувствуют себя спокойно. Это показатель нашей работы, ведь если бы мы пустили войну дальше, то все бы это прочувствовали, и плохо было бы всем. Потому, слава Богу, что на мирной земле люди чувствуют себя в безопасности.

Пытались ли вас переманить на свою сторону спецслужбы России?

Я не давал повода. Были попытки россиян заговорить со мной из некоторых ненадежных организаций, но я не стал с ними разговаривать. Пусть знают,  что при любой такой попытке об этом сразу узнает СБУ.

Есть семья?

Да. Полноценная семья - трое детей, трое сыновей.

Что ваши сыновья говорят о вашей службе?

Знают все. Гордятся мной.

А кем они стать хотят? Пойдут по стопам отца?

Основная тяжесть войны ложится на семьи. Приходится много работать, чтобы снять все переживания, ну а по стопам отца – пока это лишь детские мечты, и уверенно не могу сказать.  Отговаривать не буду никого. Я горжусь тем,  что я военнослужащий.

Часто наши парни говорят, что их товарищи на фронте стали им семьей. Когда приезжаете домой, тянет обратно?

На передовой это необычное ощущение. Там служат лучшие люди. Я скажу откровенно – я наслаждаюсь общением с ними. Там цвет нации. Они жизнерадостные, изобретательные, патриотичные. Любой человек, который едет к лучшим людям своей страны, захочет быть с ними подольше. Я их обожаю, иногда нам для дружеского знакомства достаточно несколько минут. Там все взаимоотношения настоящие. Мы можем через секунду лежать под обстрелом, закрывая друг друга от осколков. Я иду по простреливаемому участку, а солдат своим телом меня прикрывает. Как можно к этому отнестись? Или когда я наблюдаю за противником, то они рискуют своей жизнью, чтобы прикрыть меня. Для меня это стоит дороже любых денег.

Вы наверняка общались с пленными сепаратистами. Что вы видели в их глазах кроме страха? Неужели там действительно так промыли мозги?

Я их видел, но толком не общался. Их сразу забирали спецслужбы. Тех, которые попадались из числа местных, в основном приводит туда вынужденный поиск работы. Потому, говорить о каком-то боевом духе даже не приходится. Они просто ищут себе заработок и понимают свою роль живого мяса, сильно боятся, не видят будущего. Глупо полагать, что когда вывозят все предприятия с Донбасса в Россию, что что-то  будет улучшаться в их жизни. Они видят, что работы нет, будущего нет, потому так кормят свою семью. Основную массу составляют наемники из разных стран и кадровые военнослужащие РФ, которые эту всю «шушеру» и «кодло» организовывают в подразделения, которыми управляют из той же России.

Если бы вы завтра стали Министром обороны Украины, то какой бы издали указ первым?

Давайте лучше Президентом, ведь это он отдает указы (смеется). Проведение реформы судебной системы. Самое первое – культура правосудия, совокупность ответственности и уважения судей. И ввел бы принципы для судей – выборность. Нести ответственность за неправомерные решения. Чтобы уважали в обществе тех, что судит справедливо. Это реальные вещи. Судебная система способна повлиять на все сферы нашей деятельности. Защитить права человека, имущество, инвестиции, повысить уважение к стране. Это главная реформа. Сейчас иногда система дает сбой. Если уже есть сфабрикованные дела и незаконные преследования военных – то это неправильно. Это опасно для страны.

Если бы была возможность донести террористам и их кураторам из РФ «месседж», чтобы они убирались с Украины, то что бы вы им сказали?

В такой роли у вас нет будущего.